Легко принимая все удары на лапы, я тем не менее следил не только за тем, чтобы вовремя поставить блок, но и на возможные огрехи в работе моего товарища.

— Что скажешь, Максим? — с любопытством спросил тренер, когда наша двухминутка закончилась.

Этого времени даже было многовато для разминки, необходимой Сергею, но он явно постарался показать чуть больше перед тренером.

— Левая нога плохо разогрета, — указал я собственно на неё. — Чувствуется, что из-за этого Сергей теряет доли секунды, чтобы дотянуться до верха.

— Верно, — довольно улыбнулся мужчина. — Марш разминаться, пока не начался твой бой! — строго приказал он моему другу и того как ветром сдуло.

Я говорил, что нельзя злить тренера? И это он ещё сам его отправил, а ведь мог и индивидуальную программу прописать, и тогда никто не позавидует. Причём индивидуальная программа — это хуже ада, про который я говорил раньше. О ней даже ходят слухи одни страшнее других, но те, кто проходил через неё, молчат как рыбы и добиться от них подробностей… проще, наверное, напрямую спросить у тренера.

Илья Иннокентьевич вообще был хоть и добрым, но довольно строгим, когда дело касалось тренировок. Сам лишённый возможности культивировать до высоких стадий, он был замечательным практиком начальных стадий развития. Благодаря его помощи, у ребят формировался правильный фундамент развития без сильных перекосов в какую-либо сторону, что часто бывает, когда занимаешься самостоятельно, и нет взгляда со стороны, чтобы указать на огрехи.

Правда, не всем ученикам тренера это так уж было необходимо, ведь со многими занимались в рамках их рода, но всё же именно Илья Иннокентьевич подыскивал команды соперников, которые могли составить ребятам достойную конкуренцию.

Хорошо, конечно, всегда побеждать — это, несомненно, поднимает самооценку, но для практика боевых искусств важнее вызов. Он должен сражаться с равным или даже с превосходящим его противником, чтобы выйти за собственные рамки и стать лучше. Даже проигрыш должен быть обращён на пользу практику, чтобы его путь культивации стал увереннее.

«Лучше проиграть на тренировке и потерять гордость, чем проиграть в бою и потерять жизнь» — любил поговаривать Илья Иннокентьевич.

В основном из-за последней причины и для наработки опыта даже клановые не чурались участвовать в общих турнирах, где они могли схлестнуться с различными противниками и стать сильнее. Как ни посмотри, а чем лучше подготовишься сейчас, тем больше шансов выжить на глубоких уровнях Божественного Лабиринта и добыть не только ценные ресурсы и знания.

— Максим, а ты не хочешь присоединиться к составу команды? — спросил меня мужчина, задумчиво окинув взглядом.

— Вы же знаете, Илья Иннокентьевич, что это не для меня, — вздохнул я.

Знал бы он, как я сам этого хочу.

— Если ты насчёт своей мамы… — начал говорить он.

— И из-за неё тоже, — перебил я его. — Она точно не даст мне разрешения участвовать в боях. Да и мой духовный сосуд слишком слабый, чтобы продвинуться дальше отборочных на очередной городской турнир, не говоря уж об областном. Не спорю, хорошо иметь в резюме приписку — чемпион Еленаграда, но это точно не про меня.

— И всё же ты зря о себе так думаешь, — покачал головой тренер. Этот разговор заводился им уже не раз и каждый раз он пытался подобрать разные аргументы, чтобы пробудить мой интерес к боям. — Я же вижу как ты двигаешься. По скорости ты нисколько не уступаешь Сергею.

— Это до применения энергии, — возразил я. — Там и одного удара хватит, чтобы я поплыл. Да и мама сдерёт с меня три шкуры, если я поврежу руки.