— Ты там долго еще? — крикнул из-за двери Мишка. — Режиссер на говно изошел. Время поджимает.

— Я тебя умоляю! — невольно расхохоталась я. — Тоже мне режиссер! Тинто Брасс, не иначе! Или Нагиса Осима.

— Куся! Не зли меня! Я просто изнываю от желания вновь оказаться в твоих объятиях!

— Да готова давно! — сказала я, распахивая дверь.

Миша внимательно глянул на мои губы, затем перевел взгляд на корсет.

— Помада? И грудь открой! А то зашнуровалась по самые уши!

Я метнулась к сумочке и быстро накрасила губы яркой алой помадой. Затем расстегнула верх корсета и высвободила грудь. И моментально почувствовала возбуждение. Мишка схватил меня за руку и потащил в павильон.

— Вика! Михаил! На места! — взвизгнул Влад, наш доморощенный режиссер, как только нас увидел.

Мы упали на широкую низкую кровать, застеленную красным, постоянно электризующимся псевдо-шелковым бельем, и приняли указанные позы. Миша склонился ко мне. Его длинные золотисто-рыжеватые волосы свесились ему на лицо, рука скользнула по моей груди, потом ниже, остановилась на узких трусиках и забралась под них.

«Кстати, может, Виктор что-то заподозрил именно из-за того, что я сделала интимную стрижку?» — подумала я, чуть раздвигая ноги и наблюдая, как оператор, вцепившись в камеру, плавно опускается на корточки, не сводя глаз с видоискателя.

Месяц назад, когда я согласилась сняться в эротическом фильме, то поневоле пришлось подбрить лобок. А ведь и правда, муж тогда только коснулся пальцами выбритого места и сразу отпрянул от меня с брезгливой гримасой.

— Свет! Свет! — заорал Влад у меня над ухом. — Ниже свет! У актеров лица в тени. И Михаилу волосы немедленно затянуть в хвост!

Петька, наш мальчик на побегушках, метнулся к лампам.

Я подняла улыбающееся лицо и спросила Влада невинным голосом:

— Надеюсь, хотя бы у меня все в порядке?

— Нет, Куся! — рявкнул Влад. — Ты забыла снять золотой «Ролекс» со своей изящной ручки. Я понимаю, что это подделка, но все-таки у нас фильм о бедной продавщице цветов, которая по ночам подрабатывает шлюхой, а не о богатой дамочке. Снимай, дурдуся!

— Сам дурак! — еле слышно пробормотала я, расстегивая часы. — И вовсе это не подделка, а настоящий Michel Herbelin. Чтоб ты понимал!

Я сняла часы и в раздражении бросила их на пол.

Вчера я сильно толкнула Лаки, которая вздумала заявиться в мой кабинет без разрешения. Бедняжка чуть не расплакалась. Я видела, как задрожали ее хорошенькие губки. Еще бы! Она моя ровесница и имеет два высших образования, а вынуждена прислуживать мне. Что ж, равновесие соблюдено, ведь вчера я нагрубила ей, а сегодня какой-то недоумок, считающий себя непризнанным гением, унизил меня. И мне это даже нравится, раз я все еще не плюнула ему в рожу.

— Продолжаем! — вновь заорал Влад и чуть не наступил на часы.

— Эй ты! Поосторожнее, — не выдержала я. — Все-таки это мои любимые часики.

— Миша, засунь ей пальцы между ног, а язык в ее хорошенький, но чрезмерно болтливый ротик, — сказал Влад более спокойно, нагнулся и поднял часы.

Забавно было наблюдать, как он начинает машинально разглядывать их, как его и без того большие глаза округляются, а рот раскрывается. Надо думать! Авангардное сочетание золота, стали и крошечных сверкающих бриллиантов.

Тут я почувствовала, как настойчивые пальцы забираются непозволительно глубоко, невольно прикрыла глаза и не смогла сдержать стона.