Наука

— Он это сделал.

— Нет, она.

— Я видел, что он.

— Я знаю, кто это сделал, но не скажу.

В детском саду кто-то столкнул с полки цветочный горшок, и он разбился. Дети стараются запутать воспитателя в отношении того, как было дело. Воспитателю хочется выяснить, кто это сделал (а может быть, и нет).

В этом была и есть суть науки. Следуя принципу причинно-следственной связи, мы понимаем, что где-то должна быть причина случившегося. Мы начинаем ее искать. В случае в детском саду воспитатель может уже иметь подозрения относительно того, кто на самом деле уронил горшок, — в науке такие подозрения назывались бы гипотезой. Наука ищет пути обнаружения и выделения причины. Выделение причины имеет целый ряд полезных следствий. Оно помогает понять процессы, происходящие в природе, которые затем могут быть исследованы сами по себе. Можно также устранить причину.

В этой книге я уже говорил о том, как легко формируются убеждения в самоорганизующейся паттерн-системе. Такое положение вещей с убеждениями позволяет нам находить объяснение миру вокруг нас даже в том случае, когда у нас недостаточно данных — как происходит у растущего ребенка. Нигде так хорошо не проявляется этот эффект, как в поверьях по поводу причин болезней.

Термин «малярия» происходит из окрестностей Рима. Он попросту означает «плохой воздух» («mal» и «aria»), поскольку в свое время считалось, что вредный воздух в болотистой местности способствует возникновению этого заболевания. Научное исследование постепенно сужало поле поиска: плохой воздух, комары, обитающие в болотистой местности, и, наконец, возбудитель, переносчиками которого являются комары определенного рода.

Внутри самой медицины бытовали мощные доминирующие поверья, которые мы в настоящее время находим ложными. Существовала, к примеру, мода на кровопускание, когда при любой болезни пациенту выпускали некоторое количество крови. Часто этим настолько увлекались («чем больше, тем лучше»), что больной, бывало, чуть не умирал в результате такого лечения. Может случиться, что в будущем мы возобновим практику кровопускания, если обнаружим, что в результате в костном мозге стимулируется производство не только эритроцитов, но также и лейкоцитов, которые стоят на страже организма. Может также случиться, что кровопускание вдобавок стимулирует производство кортизона адреналиновой системой или иных гормонов, улучшающих работу других важных органов.

Аспирин (из ивовой коры) и целебный дигиталис (наперстянка) для лечения сердечной недостаточности являлись народными снадобьями, которые перешли из разряда поверий в медицинскую практику, однако механизмы их действия пока до конца не выяснены. То, что Эдуард Дженнер (основоположник оспопрививания) использовал коровью оспу как защиту против оспы человеческой, стало возможным благодаря его наблюдательности и со временем привело к тому, что оспа как болезнь была стерта с лица земли.

Наука столь ярко доказала свою силу и значение, что, казалось бы, должна быть вне критики. Однако несколько замечаний сделать можно.

Наше представление о науке как о противоположности мифам и народным поверьям заставило нас сторониться всех тех вещей, в которых рациональный порядок действий просто немыслим. Например, китайская практика акупунктуры кажется полным бредом, однако вместе с тем химическое вещество налоксон, выступающее бло-катором эндоморфинов, также блокирует действие акупунктуры, давая повод предположить, что у последней существует рациональная подоплека, а именно возможное производство эндоморфинов в мозге.