В последнюю фразу, как мне показалось, женщина вложила намек. Она и меня готова поблагодарить, если я решусь на штурм ее замужних бастионов. Возможно, я ошибался в своих суждениях, но все же обнял ее рукой за талию, привлек к себе.

– Что вы себе позволяете? – не на шутку возмутилась она.

И отскочила от меня как от огня.

Да, я заблуждался. Она вовсе не хотела, чтобы я приставал к ней. И ее гнев не казался мне наигранным.

А тут еще в дверь позвонили. Метнув на меня зловеще-свирепый взгляд, женщина побежала открывать. Я отправился за ней и увидел, как с порога через распахнутую дверь со звонким смехом впрыгнул мальчик лет шести. Вслед за ним в дом вошел грузный полнолицый мужчина в светлом костюме и при галстуке.

– Антон, помнишь, ты говорил, что в милиции одни козлы работают! – обнимая сына, скороговоркой выдала Ксения. И пальцем показала на меня. – Так вот, это правда! Представляешь, он ко мне приставал!

– Вам показалось, – обескураженно мотнул я головой.

– А вот это вы зря! – басом отозвался мужчина.

И, отстранив рукой жену, направился ко мне.

– Только без рук! – с досадой предупредил я.

– А то что?

– Я при исполнении!

– Да? Ну, тогда пошел отсюда! – яростно взревел мужчина и пальцем показал мне на открытую дверь.

Объяснять ему что-либо было бесполезно, да и глупо. К тому же я действительно пытался приставать к его жене. Так что единственным выходом из этой деликатной ситуации был тот, на который мне сейчас показывали. И я бочком, чтобы не задеть ревнивца, вышел на лестничную площадку.

– Я еще начальству вашему сообщу! – пригрозил мне хозяин квартиры и громко захлопнул за мной дверь.

Все бы ничего, но на лестничной площадке я столкнулся с Лопаткиным.

– Что там за шум? – спросил он, искоса глядя на меня.

– А когда начальству сообщат, тогда и узнаешь, – огрызнулся я.

– Опять напортачил?

– Опять?! – возмущенно вытаращился я на капитана. – Когда я что-то напортачил?

– Ну, не знаю... – сконфузился Лопаткин. – Просто подумал...

– Что ты подумал? – горячечно наседал я.

– Ну, не зря же тебя с должности сняли.

– Сняли?! Чтобы снять, сначала поставить надо... И вообще, пошел ты знаешь куда?

Это был самый настоящий нервный срыв. Махнув рукой на все, я самовольно отправился домой, но по пути заглянул в бар, где заказал бокал коньяку, затем двойной виски...

Что было потом, я не запомнил. Но утром проснулся у себя дома. Пусть и в одежде, но на своем диване. Голова трещала по швам, во рту – пустыня, орошенная верблюжьей мочой, дышалось тяжело, грудная клетка жалась к позвоночнику, как будто по ней всю ночь топтался слон. Зато кобура с «ПММ» была при мне. И это не могло не радовать. Одно дело – послать всех в дальние края, и совсем другое – самому отравиться туда по приговору суда за утрату оружия.

На всякий случай я достал из пистолета обойму, сосчитал патроны, все двенадцать штук. И еще ствол понюхал, не пахнет ли свежим пороховым дымом. Все нормально. Похоже, я вчера не проказничал. Тихо накачался и на полном автопилоте отправился домой.

Я тоскливо глянул на циферблат своего будильника. Один рисованный гномик в красном колпаке тянулся к большой стрелке, другой – к тонкой и длинной. Четверть восьмого утра. Давно уже пора собираться на службу. Но я, кажется, махнул на нее рукой. Или только кажется?..

Я лег на спину, скрестив на затылке руки, закрыл глаза. Очень хотелось спать, но заснуть я не смог. Чувство вины не давало покоя.