Впервые: Волга, 1975. С. 164 (в сокращении).

Печатается по: Архив. С. 446–447. Публикация Н. Корниенко.

{102} М. А. Платоновой.

11 декабря 1926 г. Тамбов.

Тамбов, 11/XII, 6 ч[асов] вечера. Мария!

Вот я сижу в маленькой почти пустой комнате (стол, стул, кровать). Маленький дом стоит на дворе[142 - Тамбовские краеведы указывают дом, в котором Платонов снимал комнату: ул. Бебеля, д. 54 (см.: Овсянников П., Ходякова Г. «Здесь грустная жизнь» (Сто дней Платонова в Тамбове) // Наш Платонов. Воронеж, 1999. С. 297).]. Улица безлюдна, глуха и занесена снегом. Полная тишина. Я совершенно одинок. На моей двери висит эмалированная табличка: «А. И. Павловъ, Артистъ Императорскихъ Театровъ». Когда-то, наверное, в этой комнате жил некий «А. И. Павловъ» и, может быть, сидел за тем же столом, где сейчас сижу я, и так же скучал в этом глухом и тихом городе.

Я с трудом нашел себе жилище, несмотря на то что квартир и комнат в Тамбове много. Принимают за большевика и чего-то боятся[143 - Антикоммунистическое восстание крестьян Тамбовской губернии (1920–1921) было жестоко подавлено частями регулярной Красной армии. Крестьянская война, в которой, по признанию М. Тухачевского, одного из руководителей карательных частей, борьба шла «не с бандитами, а со всем местным населением» (см.: Тухачевский М. Борьба с контрреволюционными восстаниями // Война и революция. 1926. № 17. С. 9), закрепила за Тамбовом статус губернского города, крайне неблагополучного с политической точки зрения. С восставшими новая власть расправлялась со всей жестокостью: в заложники брали семьями; расстреливали тысячами; сжигались целые села (см. документы из архива Тамбовского губисполкома: Судьбы русского крестьянства. М., 1996. С. 143–152). Платонов, естественно, знал об этом, тем более что тамбовское восстание перекинулось в соседнюю, Воронежскую губернию, захватив Новохоперский уезд.]. Город обывательский, типичная провинция, полная божьих старушек[144 - Тамбов – один из центров русской религиозной жизни; до революции на территории губернии насчитывалось: 1191 храм, 6 мужских и 12 женских монастырей, здесь находилась знаменитая Саровская пустынь; только в самом городе было 33 православных храма, 4 монастыря, мужская и женская богадельни.].

Мне очень скучно. Единственное утешение для меня, это писать тебе письма и кончать «Эфирный тракт»[145 - «Эфирный тракт» – первая повесть Платонова, над которой он начал работать в ноябре 1926 г.].

В ГЗУ – отвратительно. Вот когда я оставлен наедине с своей собственной душой и старыми мучительными мыслями. Но я знаю, что всё, что есть хорошего и бесценного (литература, любовь, искренняя идея), всё это вырастает на основании страдания и одиночества. Поэтому я не ропщу на свою комнату – тюремную камеру – и на душевную безотрадность.

Иногда мне кажется, что у меня нет общественного будущего, а есть будущее, ценное только для меня одного. И все же бессмысленно тяжело – нет никаких горизонтов, одна сухая трудная работа, длинный и глухой «тамбов».

Я не ною, Мария, а облегчаю себя посредством этого письма. Что же мне делать?

Я вспоминаю твои слова, что я тебе изменю и т. д. Ты посмотри на меня, на Тамбов, на всё – чем я и где живу, – и тебе станет смешно.

Мне как-то стало всё чуждым, далеким и ненужным. Только ты живешь во мне как причина моей тоски, как живое мучение и недостижимое утешение… Еще Тотка – настолько дорогой, что страдаешь от мысли его утратить.