— Он может не выжить там. — Акиро не хотел отпускать своего сына. До него доходили слухи о монахах Далай-лам, которые своими тренировками порой доводили учеников до смерти.

— Может, — кивнул Масаши. — но если выживет, то он станет сильнее и сможет справиться с тем, чем обладает. Разве не этого ты ему желаешь, как его отец?

— Да… Но…

— Я не могу заставить тебя отпустить его, Акиро. Но поверь, именно там, ему смогут помочь. — миролюбивым голосом проговорил Масаши.

— Мне нужно подумать… Я не могу принять подобное решение сейчас. Дай мне время, Масаши. — с просьбой во взгляде, Акиро посмотрел на своего друга детства.

— Оно у тебя есть, Акиро. — кивнул мужчина и, вздохнув, дополнил. — Но мой тебе совет, не затягивай с решением. Чем дольше ты тянешь, тем труднее ему придётся.

Акиро ничего не ответил, он взял своего сына на руки и двинулся на выход из додзё.

— Нужно отправить весточку мастерам, если вдруг Акиро согласится. — пробормотал Масаши, провожая взглядом спину своего друга и, передёрнув плечами, очень тихо дополнил. — Буду надеяться, что Лавр не оторвёт мне голову, если я приведу к нему пацана.

* * *

Где-то далеко в безлюдных горах, на самом пике высочайшей горы, восседал полуголый мужчина. Его крепкие ноги были уложены, как и руки, представляя собой позицию лилового лотоса. Говорят, в ней с абсолютом сочетается дух тела и окружающего мира. Грудь мужчины совсем не шевелилась, казалось, он застыл, как многовековой камень, но едва заметный пар, вылетавший из его ноздрей, являлся доказательством его жизни. Через мгновение, почувствовав отклик знакомой силы, его брови сдвинулись, придав лицу угрюмый вид, а после раскрылись и глаза, имевшие белёсый оттенок, сравнимый со снегом, устилавшим эти горы.

— Значит, и ты здесь, Всадник болезни и хаоса. — проговорил он заинтересованным голосом. — Занимательная выйдет встреча…