|
Эти лучи достигали одной из комнат особняка находящегося в Синдзюку, а именно комнату громко храпящего мальчишки. Одеяло, укрывавшее его от ночного холода, было откинуто в ноги и скомкано, а сам он представлял из себя пятиконечную звезду, распластавшись на постели. И лишь тихо посапывающая на его груди миловидная девушка была отличительной чертой этой картины.
Но если ранее юноша спал мирным сном и ему ничего не снилось, то в какой-то момент в комнату влетел холодный ветер, заставивший мальчишку нахмуриться, а девушку слегка заворочаться. — Холодно… — сонным голосом произнесла она и, приоткрыв глаза, нашла одеяло, укрыв им себя и господина. Через какое-то время девушка вновь засопела, а мальчишка продолжил хмурится всё сильнее, пребывая в своём сне…
* * * — Это что ещё за хрень… — пробормотал Арлекин, стоя на чёрно-белой плитке и осматриваясь. Он находился в огромном зале, одна половина которого была полностью белая и выполненная в стиле ренессанса. Другая же была полностью чёрная и похожая на готическое кладбище. В центре этого зала находился небольшой черно-белый стол, с выставленной на нём шахматной доской. По краям этого стола располагались такого же цвета стулья. Но если белый стул, на спинке которого висела розовая дамская сумочка, был свободен, то вот чёрный — занят. На нём сидела сгорбленная фигура, объятая балахоном, сквозь который были видны лишь потрескавшиеся старческие губы на лице и сморщенные руки. Одна из этих рук держала древовидный, изогнутый посох, навершее которого украшал страшного вида фиолетовый череп, источающий из себя тёмный туман. Слегка повернув голову, фигура в балахоне посмотрела на стоявшего в немом шоке Арлекина и, растянув свои потрескавшиеся губы в предвкушающей улыбке, хрипло произнесла: — Я рад, что ты наконец-то пришёл, мой Всадник. Настала пора нам поговорить. «Владыка…» — раздался на краю сознания Арлекина голос… Его собственный голос. |
