«Что ему нужно? Зачем он вмешался?» — проносились мысли в голове Смерти, пытающегося найти ответы.

Продолжая жевать свои испещрённые струпьями губы, он медленно повернул голову и посмотрел на сидящую на стуле девушку, которая расширенными глазами и глупой улыбкой наблюдала за разворачивающимся боем между Войной и смертным.

— Ты думаешь, что он сможет что-то изменить? — хрипло спросил Владыка, приподняв бровь.

Услышав вопрос, Жизнь повернула к нему голову и, наклонив её на бок, с ухмылкой ответила:

— Я не знаю, почему древний вмешался в нашу игру. Но теперь, когда происходит то, что я вижу… Я верю, что Адам Фрост сможет всё изменить.

Красные глаза Владыки вспыхнули в тёмном провале балахона. Его пожёванные губы в гневе задрожали, а руки сжались в кулаки. Он желал лично раздавить ничтожного смертного, а так же надежду этой дуры, сидящей рядом с ним! Но правила таковы, что он не может вмешиваться лично… Лишь наблюдать и дёргать ниточки.

Успокоившись, Смерть криво ухмыльнулся и откинулся в кресле, от чего Жизнь недоумённо приподняла бровь. Она думала, что своими словами заставит оппонента понервничать, но она явно не ожидала, что тот начнёт ухмыляться.

— Раз ты так в него веришь, — задорно проговорил Владыка и щёлкнул пальцами. — Посмотрим, как он справится не только с Войной.

Поняв, что сказал Владыка, девушка перестала ухмыляться и беспокойно посмотрела в экран, где Адам Фрост уверенно и напористо, теснил Войну… Вот только в тот момент, когда смертный сделал выпад монструозным копьём, перед ним возник тёмным провал, из которого появилось три фигуры…

— Нет… — тихо прошептала Жизнь, а ухмылка Владыки стала ещё шире.

— Посмотрим, как теперь будет сильна твоя вера! — весело проговорил он и приготовился смотреть на то, как четыре его Всадника разорвут смертного на части!

* * *

Рыча, словно обезумевший зверь, Арлекин смотрел на появившихся перед ним Всадников. Его разум не мог трезво оценить положение ситуации, ведь сейчас им овладел лишь гнев. Но даже так, инстинкты твердили ему об опасности…

— Так значит, ты и есть тот смертный. — спокойно произнёс Раздор, смотря на Арлекина, а затем перевёл взгляд на копьё в его руке. — Очень интересно…

— Я удивлён, что он смог выжить. — вторил ему Михаил, взгляд которого так же осматривал юношу в доспехах. — Я вырвал его сердце.

Лишь Голод сохранял молчание и открыто улыбался. В руках он держал два, исходящих тёмным туманом, кинжала и покачивался с пяток на носки, ожидая, что же дальше будет…

Слегка повернув голову, он посмотрел на израненного и избитого Кхара. Доспехи Войны были испещрены сочащимися тьмой проколами, а перчатка, сжимавшая меч, разорвана в клочья, оголяя бледную кожу.

«Он смог нанести Кхару такой урон…» — раздалась мысль в голове Голода, на которую он кивнул. Его план шёл идеально, осталось лишь сыграть свою роль.

Видя то, как смертный собирается ринуться в атаку, Раздор вышел вперёд и создал в своих руках два костяных клинка, исходящих бледно-фиолетовым свечением. Аура смерти и страха стала расползаться от него во все стороны, проняв даже Михаила.