Только когда она с ужимками продемонстрировала технику своих занятий перед зеркалом, о которой прочитала в книге, он, казалось, сосредоточил наконец на ней свое внимание, но судя по вспышке злости, мелькнувшей в его глазах, ее достижения отнюдь не обрадовали наставника.

— Стивен…

Она инстинктивно протянула руку, чтобы дотронуться до него, не отдавая себе отчета ни в том, сколь много ее острый ум извлек из чтения, ни в том, как новые сведения уже отразились на ее походке, манере разговора, улыбке. Десять дней назад Валери бы и подумать не смела о том, чтобы прикоснуться к Стивену или любому другому мужчине — в особенности к Стивену — с целью привлечь его внимание, а сейчас сделала это столь естествейно, словно всю жизнь только так и поступала.

Насмешливо улыбнувшись, Валери сказала: — Тебе тоже не мешало бы прочитать эти книги. Предполагается, что ты должен ответить на это… — она снова легко коснулась его и придвинулась поближе, подарив еще одну насмешливую улыбку, — особым взглядом и движением по направлению ко мне…

— Это на Роберте ты должна отрабатывать приемы соблазнения, а не на мне! — отодвигаясь, резко заметил Стивен. — Думаю, нам лучше пожелать друг другу спокойной ночи… Через полчаса, возвращаясь домой, Валери испытывала странное ощущение какой-то незавершенности и разочарования. А чего же ты ожидала? — издевалась она над собой. Ведь не похвалы же от Стивена? Для этого ты слишком хорошо его знаешь. Сколько она себя помнила, а уже с подросткового возраста тем более, Стивен только тем и занимался, что критиковал ее.

Когда Валери ушла, Стивен налил себе большой стакан виски. Он не был любителем спиртного, но в данный момент…

Во что же его угораздило вляпаться? И почему? Он покачал головой в припадке самобичевания. На самом деле ему не было нужды задавать себе этот вопрос. До сегодняшнего вечера Стивену удавалось убедить себя, что его мотивы, если не на сто, то уж, по крайней мере, на девяносто девять процентов чисто альтруистические. То, что случилось сегодня вечером, развеяло остатки самообмана.

Он отлично помнил, как часто приходилось сжимать зубы, чтобы не поссориться с братьями Росленд, его друзьями, из-за их отношения к Валери. Нельзя сказать, чтобы парни хотели обидеть сестренку или причинить ей вред. Но они получили такое воспитание, что невольно не позволяли девочке развиться во взрослую женщину, уверенную в своей женственности и сексуальности. Он все это видел, понимал, но… он-то не был братом Валери!

Выругавшись про себя, Стивен налил себе еще порцию виски, и устроился в одном из кресел, стоявших близко к огню, откинув голову и закрыв глаза.

Он до сих пор отчетливо помнил тот день, тот час и то мгновение, когда понял, что в действительности чувствует к сестренке своих друзей. Тогда, отправившись на свидание, он, вместо того чтобы наслаждаться обществом своего очередного увлечения — очаровательной блондинки, постоянно сравнивал ее с Валери, чувствуя, что лучше бы ему было остаться у Рослендов и наслаждаться язвительным остроумием дерзкой девчонки Валери.

Как-то он кружным путем пришел на ферму, чтобы повидать Майкла. Дверь в кухню была открыта, и он вошел без стука. Зазвонил телефон на кухне, и он услышал звук открывшейся наверху двери, а затем по лестнице бегом спустилась Валери в купальном халатике, наспех наброшенном на мокрое и совершенно голое тело, четко просматривающееся сквозь тонкую ткань.

Заметив Стивена, она стала малиновой от смущения, причем румянец залил все ее тело, опалив нежную бледную кожу и соски, которые стали похожи… Он глотнул виски. Есть грешные воспоминания, которые преследуют мужчину всю жизнь. Валери было тогда всего шестнадцать… Он снова выпил. Вряд ли он когда-нибудь сможет преодолеть потрясение, испытанное им в тот день.