Мы сели в машину, и я слишком резко газанул, Алиса дернулась, глубоко вздохнула и промолчала. Я врубил радио на максимум, там пела Аня Плетнева про то, какая она счастливая, потому что рядом с ней мужчина, и только размер любви имеет значение, а не какие-то другие размеры. Я вел агрессивно, быстро. Мне хотелось поскорее остаться одному и хотелось понять, в чем дело. Алиса молчала, я домчал ее до дома в Строгино меньше чем за полчаса, высадил у подъезда.

— Спасибо, что подвез. Пока, Ваня, — сказала она и вышла из машины.

Я кивнул, не глядя на нее. Когда дверь захлопнулась, я газанул, выезжая со двора, чертовски хотелось заскочить в какой-нибудь бар и выпить. Но потом я вспомнил, что за рулем. А дома где-то была бутылка джина, и тоник в холодильнике есть всегда.

Проезжая мимо японского ресторана, я понял, что хочу суши. Но сообразил, что не взял кошелек. Хотя у меня в машине где-то есть заначка в пятьсот рублей, этих денег хватит, чтобы купить еды. Я припарковался у ресторана, включил в машине свет и стал искать деньги, и наткнулся на листок бумаги, лежащий на заднем сиденье. Записка.

«Спасибо Ваня, вечер был прекрасным. Если что, мой телефон на обороте».

Вот, черт! Аня!

Я выдохнул и улыбнулся. Вот в чем дело! Вот оно — Алиса ставила свою сумку на заднее сиденье и, наверное, увидела записку от Ани, вот почему она попросила надеть презерватив! Она подумала, что я наврал ей и провел вечер не с дядей Вовой, а с Аней! Я решил, что надо позвонить Алисе и все ей объяснить, и пошел в ресторан, заказать роллы, почти счастливый.

Вернувшись в машину, я еще раз ухмыльнулся и завел двигатель. Дышалось легко.

Странно, что в тот момент мне даже в голову не пришло, какая жалкая у меня жизнь. Я встречался с девушкой, делил с ней свою постель и свое тело, и у меня внутри ничего не заболело от того, что она всего лишь попросила надеть презерватив, едва заподозрив, что у меня есть другая.

Глава 2

Рано утром я не встаю, если этого не требует дело. И сегодня у меня был выходной, и будет еще не один впереди, если я не разблокирую Алекса на телефоне. Как я иначе узнаю о заказах? Но я решил не контактировать с ним, пока не выясню, чего мне будет стоить его самостоятельность.

Я еще не решил, что буду делать. Я не уверен, что Алекс заслуживает моего доверия, но я работаю с ним уже давно… Едва ли я смогу найти агента, который сможет работать на моих условиях. И, наверное, поэтому Алекса все еще нет на пороге моего дома с бутылкой виски и извинениями. Он знает, что наше сотрудничество дорогого стоит. Чертов козел!

В половине одиннадцатого я выполз на балкон с чашкой кофе и увидел странное зрелище. С полсотни человек с фотокамерами, направленными на меня. Я в ужасе рухнул на пол, когда услышал их гогот под стрекот фотокамер:

— Иван! Впустите нас! Всего несколько вопросов, Иван!

— Это правда, что вы будете судиться с «Бурлеском»?

— Вы не боитесь попасть на большие деньги?

Я влез в квартиру и закрыл балкон. Чашка с пролитым кофе осталась на полу, но мне было плевать. Ползком, как будто они могут заглянуть в мои окна на третьем этаже, я добрался до телефона и набрал номер Светланы.

— Алло, — сказала она спокойным голосом.

— Что вы наделали? — зашипел я, как будто меня могли услышать. — У меня под окнами толпа журналистов с камерами! Орут про судебный процесс против «Бурлеска»!

— Да вы что? Странная реакция. Я всего лишь позвонила в «Бурлеск» и сказала, что у нас есть несколько вопросов… О черт! Вы заходили на их сайт?

— А что там? — в ужасе спросил я.

— Вы должны увидеть это сами… И срочно приезжайте, это война.