В ЛЕНИНГРАДСКИЙ ОБЛУГРОЗЫСК ТЕЛЕФОНОГРАММА

No 90/с

Из новых материалов следствия усматривается, что фамилия разыскиваемого нами покупателя кофейно‑белой «Волги» весьма вероятно Косов.

При установлении этого лица прошу:

1. Подробно допросить его о всех обстоятельствах покупки «Волги».

2. При наличии у покупателя каких‑либо документов на эту машину — срочно подвергнуть их криминалистической экспертизе на предмет установления подлинности.

3. Осмотреть купленную им машину и зафиксировать номера двигателя, кузова и шасси, а также государственный регистрационный номер.

Ответ шлите в адрес Городского отдела милиции Риги.

Следователь

…Значит, решено — еду в Ригу. Интересно, сколько же мне мотаться еще? Конца и края не видно. И почему‑то вспомнил слова Сашки Савельева: «А про тебя жена — ни мур‑мур»…

Я вышел на улицу, постоял, раздумывая, куда бы мне податься в последний вечер.

Стоял, думал‑думал, пока не понял, что идти мне некуда. У входа в метро, несмотря на дождь, ждали своих девушек молодые люди с грустными осенними букетами. А самим им было весело, они так много ждали от сегодняшнего вечера! Где‑то в парке играла негромко музыка, шаркали шинами по лужам такси. Неоновые огни отсвечивали в низких облаках, и облака от этих огней были красные, угрожающие.

Я дошел до почтового отделения, взял бланк телеграммы и написал:

«Наташа, закончу дела, пошлю все к чертям. Без тебя мне очень худо. Хочу быть всегда с тобой. Все еще будет прекрасно. Напиши мне письмо в Ригу, горотдел милиции».

Девушка‑телеграфистка посмотрела мельком бланк.

— Ругаться по телеграфу нельзя, — сказала она.

— А я и не ругаюсь.

— Вы написали «все к чертям».

— Разве? Это я про плохих людей.

— Я их не знаю, и все равно нельзя.

— Я их тоже не знаю, — покачал я головой. Девушка взглянула на меня, как на сумасшедшего. Я взял из ее рук бланк и почти все вычеркнул. Осталось:

«Наташа, без тебя мне очень худо. Напиши мне в Ригу».

— С вас пятьдесят пять копеек.

— За любовные послания надо брать дороже. Как за «молнии»…

Рига

Лист дела 54

Я открыл глаза и снова зажмурил веки, подумав, что сон все еще продолжается. Потом приоткрыл один глаз. На нижней полке сидел поп. Ну да, самый обычный священник — в черной рясе, с красивыми длинными волосами и серебряным наперсным крестом.

Поп взглянул на меня и, увидев мой приоткрытый глаз, заулыбался:

— Крепкий сон — признак чистой совести и нормальной физиологии, — весело сказал он. — Когда я сел в Ржеве, вы уже сладко почивали.

Я пробурчал ехидно:

— А разве церковь признает физиологию?

Священник улыбался добродушно‑снисходительно:

— Мой друг, у вас на лице написано, что сейчас вы спросите меня, почем опиум для народа и почему факты из Бытия не соответствуют фактам из Экклесиаста.

Это меня рассмешило, но все равно я настроился к нему враждебно. Потому что есть такая примета: если встретил попа — дороги не будет. А в плохие приметы я не то чтобы верю, но отношусь к ним с опаской. Тем более что мне очень нужна была хорошая дорога. Обязательно.