– Куда?

– В предбанник. Это мы так нашу каморку зовем. Отопления в ней нет, и жмурики день‑два лежат себе, никого не беспокоя. У нас, знаешь ли, все по старинке. – Он уже несся по коридору, и я за ним.

Мы оказались в небольшой комнате без окон, вдоль стен что‑то вроде полок, на которых лежали три тела, прикрытые простынями. Я почувствовала настоятельную потребность оказаться на улице, однако поспешила взять себя в руки. Юрка между тем подошел к полке и мне кивнул, предлагая приблизиться, стянул простыню. Я зажмурилась, сосчитала до тридцати, а потом открыла глаза. Труп выглядел лучше, чем я ожидала, по крайней мере, на ногах удалось устоять. Я торопливо отвела взгляд от жуткого вида шрама, начинавшегося от горла и заканчивавшегося в паху, и сосредоточилась на лице бомжа. Но не оно, как выяснилось, заинтересовало Юрку.

– Взгляни на его руки. – Он ухватился за кисть покойника и продемонстрировал мне. Весьма характерная отметина, точно след от веревки. – То же самое на другой руке. И на ногах.

– То есть парня держали со связанными конечностями? – спросила я.

– Это не веревка. Скорее наручники. Или кандалы.

– О господи. Кандалы‑то откуда?

– Вот уж не знаю. От веревки другой след, можешь мне поверить. Этот от железа.

– Чудеса. – Я достала мобильный и сделала несколько фотографий, Юрка не возражал. – Пошли отсюда, – попросила я, закончив.

Мы вернулись в кабинет, где нас ждал успевший остыть кофе.

– И что ты обо всем этом думаешь? – спросила я.

– Это ты думай, – хохотнул он.

– С какой стати вашему шерифу о каком‑то бомже беспокоиться?

– Ну, допустим, не хотел лишней работы, вот и попросил мегеру не особенно усердствовать.

– А что, если парень побывал в каталажке, где и получил многочисленные переломы? Ему удалось сбежать, а менты не хотят выносить сор из избы, вот и шифруются. Документов при парне нет…

– Ага. Держать труп негде, и если через день‑два его никто не хватится, закопают тихо‑мирно, и привет. Но… – Юрка вновь поднял палец, призывая внимать и шевелить мозгами. – Парень не из местных, не то уже хватились бы. Больница тоже одна. Опять же у нас секреты долго не держатся, и если б был какой грех на ментах, слухи бы уже расползлись по городу. А я ничегошеньки не слышал, хотя больница – место бойкое.

– Тогда вовсе ничего не понятно, – разозлилась я. – А как вообще обстановка в городе?

– Все как у всех, – порадовал Юрка. – Менты крышуют клубы с игральными автоматами, которых вроде бы нет, ну и так, по мелочи… Но Шериф живет не бедно.

– Это что, прозвище?

– Ага. Бандиты, какие были, давно перевелись, – продолжил Юра. – Их с успехом заменяют менты. Вечером можно спокойно пройтись почти везде. Квартирные кражи редкость, народ Шерифа уважает.

– А ты?

– А мне с ним, к счастью, пересекаться не доводилось.

– Как его звать‑то?

– Фамилия Колокольцев. Евгений Андреевич, если не ошибаюсь.

– Что ж, – сказала я поднимаясь. – Спасибо тебе. Если вдруг услышишь что интересное…

– Обязательно позвоню, – кивнул он и пошел провожать меня до двери.

Собственно, ничего больше меня в этом городе не держало, можно смело убираться восвояси. Но уже в машине меня посетила еще одна идея: заглянуть в местное отделение полиции. Не скажу, что идея гениальная, учитывая подозрения, что менты к этому делу имеют некое отношение.