— Поскольку публики нет, обойдемся воздушным, — сказала она торопливо и ретировалась в свою комнату.

Вслед ей несся хохот мужа.

На следующий день Милли после обеда устроилась в саду на качелях, собираясь почитать. У соседей справа было тихо. Кен сказал, что там живет пожилая пара, которая сейчас навещала дочь, живущую где-то далеко отсюда. Зато из дома, расположенного слева, доносился плач ребенка, ему вторил лай собаки. То и другое действовало Милли на нервы, и она решила узнать, в чем там дело. Она подошла к невысокому забору, разделявшему участки, и крикнула:

— Не могу ли я чем-нибудь помочь вам?

Из открытого окна выглянула растрепанная молодая женщина. Держа на руках ревущего младенца, она пару минут рассматривала Милли, потом сказала, чуть не плача:

— Простите, наверное, вам надоел плач Билли. Ничего не могу с ним поделать. У него болят ушки. Жду мужа, чтобы послать его за лекарством, а его все нет и нет. Я уже просто с ума схожу.

Милли ободряюще улыбнулась ей.

— Если хотите, — предложила она, — я могу посидеть с малышом, пока вы съездите в аптеку. Меня зовут Милли Джордан. Мы с мужем — ваши соседи.

— Правда, можете? Я так вам благодарна. Я быстро обернусь — только туда и обратно. Ой, простите, не представилась: я — Кэнди Льюис.

— Я бы могла съездить сама, — пояснила Милли, — но еще плохо знаю город. А за Билли не волнуйтесь. Школьницей я часто сидела с детьми, так что опыт у меня есть. Давайте его сюда.

Молодая мать вышла из дома, осторожно передала Милли ребенка и пакет с подгузниками. Она сказала, что совсем недавно покормила сына и переодела, так что особых проблем быть не должно.

Через пять минут Милли с малышом на руках сидела на качелях в тени большого дерева. Малыш то плакал, то замолкал. Она бережно прижала маленькое тельце к себе. Головка Билли опустилась ей на грудь, и под мерное покачивание и тихую песенку измученный ребенок задремал. На вид малышу было месяцев десять. Он был упитан и красиво одет.

Милли, нежно погладив его по светлым волосикам, подумала, что их с Кеном ребенок наверняка был бы темноволосым. Подумала и тут же спохватилась, какой еще ребенок? Они расстанутся через год, а может быть даже раньше. Эта мысль неожиданно огорчила ее. Но Милли снова дотронулась до головки малыша и успокоилась.

Именно такой, спокойной и умиротворенной, застал ее Кен, вернувшись домой. Он удивленно смотрел на ребенка: откуда тот здесь взялся? Милли заметила мужа и, приложив палец к губам, похлопала по качелям рядом с собой. Он сел и от растерянности пошутил не очень удачно:

— Это, случайно, не наш ребенок?

Она посмотрела на него снисходительно.

— Очень смешно. Это ребенок нашей соседки, Я отпустила бедную маму в аптеку за лекарством. Скоро она вернется, и ты сам с ней познакомишься.

— Какой славный! Мальчик или девочка?

— Его зовут Билли. У него болят ушки. Ты не представляешь, как он горько плакал, пока не уснул. Если разбудишь, концерт продолжится.

— А ты любишь детей, — убежденно произнес Кен.

— Разве их можно не любить? Посмотри, какая прелесть! У меня обязательно будут двое… не волнуйся, не от тебя, — поспешно добавила она. — Что касается моей беременности, то еще рано об этом говорить.

Так они беседовали, ожидая возвращения Кэнди. Кен сказал, что Шон обещал помочь Милли с работой. Он зайдет к ним на днях скоротать вечерок, тогда они все и обсудят.

Кэнди не заставила себя долго ждать. Ее машина скоро подъехала к дому, и она почти бегом бросилась к ребенку. Благодарно улыбаясь супругам, она бережно взяла сына из рук Милли и нежно прижала к себе.