Со смертью барона и инквизитора, вся информация, согласно Уставу, была передана врио командира полка майору Кортесу. А вот Кортес оказался не готов к такой новости. Неплохой, в целом, военный тактик, он всю жизнь служил под началом барона, выполняя обязанности начальника штаба полка и предлагая решения. Именно, предлагая. Принимал решения всегда единолично барон. Как настоящий командир и Одарённый. Внезапно оказавшись без начальника, майор растерялся. Нужно было самостоятельно принимать решения. Причем решения, далёкие от стандартных. Потому что сама ситуация была далека от «стандартной». И Кортес «посыпался».

Он не выдержал груза ответственности и чтоб «разделить» её с кем-то, начал рассказывать о происшедшем налево и направо. Сначала командиру эсминца, что в принципе было логично. Потом, приняв немного выпивки в качестве антидепрессанта — командирам батальонов, адъютанту, повару и… Прошло чуть меньше суток, а о случившемся знал весь полк. Точнее то, что от него осталось… Назревала неприятность. Нет, не так — НЕПРИЯТНОСТЬ!

Так что, когда я, совсем уже немного прихрамывая, на следующий день вышел из палатки медчасти, в районе космопорта назревал стихийный митинг. От нашего лагеря до «взлётки» было примерно полкилометра, и мы с Эриком неторопливо направились к ней. Шли налегке — все наши немногочисленные личные вещи лежали на глубине несколько километров в местном океане, на борту десантного корабля, так что фактически у нас «в багаже» было только личное оружие. Даже броня пришла в негодность, после «обработки» когтями демона. Правда, появился меч.

У меня было время тщательно рассмотреть новое оружие. Тщательно очистив клинок от загрязнений, попытался прочитать надписи на лезвии. Правда, безуспешно. Такого языка, наверное, никто уже не знал. Да, честно говоря, это и на «язык» не походило — скорее, на какие-то узоры, руны или вязь! Матовый металл также не был обычной сталью. Кроме странного цвета, он отличался еще и свойствами. Лезвие и рукоятка, обмотанная простым с виду шнуром, были всегда чуть теплее окружающего воздуха. А сам меч с лёгкостью перерубал арматуру толщиной с палец, которая использовалась в качестве колышков при установке палатки (каюсь, не удержался, как мальчишка довыделывался, проверил остроту и прочность меча, потом Тень долго новый колышек искал). Само лезвие было частично выщерблено, но даже боюсь представить обо ЧТО или КОГО оно это сделало при своей неимоверной прочности. В целом, было видно, что это очень старое оружие. Возможно, даже старше инквизитора, которому оно принадлежало. Белый мутный камень в гарде слегка покалывал пальцы, когда ладонь прикасалась к нему. Он как будто пытался «заговорить» со мной, но я пока не мог ухватить это чувство — оно ускользало в последний момент.

Да, я знал, что оружие у инквизиторов особенное. Об этом ходило много баек и сплетен в рядах курсантов, но достоверной информации не было. Сейчас, когда механически поглаживал рукоятку — по телу просто разливалась волна теплоты и уверенности.

Уже на подходе мы увидели большое хаотичное скопление народа и громкие нестройные выкрики.

— Это что за демонстрация? — нахмурился Эрик, рефлекторно выходя вперед и прикрывая меня своим телом. — Эй! Каспер! Что происходит?

Знакомый сержант из второго батальона повернул напряженное лицо.

— Нас пытаются кинуть, Картер! — он перевел внезапно озлобившийся взгляд на меня. — Хотя вам, небось, место выделят!

— Так, спокуха! Поподробнее? — Тень угрожающе надвинулся на сержанта, заставив его отступить — своими габаритами Эрик превосходил 99 % всех пехотинцев и, если хотел, мог выглядеть очень угрожающе.