Выскользнув из комбинезона с грацией кошки, она обернулась на секунду, мило улыбнувшись, вспушила руками волосы и двинулась к воде.

Она была очень хороша собой. Двигалась бесшумно и плавно, и все в ней: незаметная быстрота движений, рост, голос, серые глаза и белокурый цвет волос было под стать друг другу.

Я нахмурился, отгоняя наваждение, когда она с лёгким плеском ушла под воду. У нее был ясный ум и тяжелый характер. И острый язык. Это сочетание не позволяло сближаться с ней кому-либо из курсантов, хотя желающих было предостаточно. Уважаемая Линия и природная красота делала её завидной подругой.

Мы не были монахами и официально не запрещались сексуальные отношения между курсантами, однако, по факту, этого запрета и не было нужно. Учитывая высокородное происхождение, большинство девушек если где-то и сбрасывали своё сексуальное напряжение, то это были явно не казармы Академии, а партнерами — не курсанты.

Мужская же часть населения не испытывала с сексуальной разгрузкой вообще никаких проблем. Если ты не накосячил — тебе предоставлялось раз в неделю увольнение. А уж в городе от желающих составить нам компанию не было отбоя.

Не нужно было даже заглядывать в публичные дома, которых в столице было в достатке — форма курсанта являлась своеобразной красной тряпкой для женского пола, при которой они теряли разум. И дело было не в нашей привлекательности, хотя выглядели мы, по сравнению с обычными простолюдинами откровенно привлекательней. Всему заслугой — наши гены, идеальное здоровье и постоянная физическая нагрузка. И наши сперматозоиды.

Некоторое девушки, вообще, были «профессиональными охотницами». Как правило, это были девушки из низов, привлекательные внешне с определенной целью в голове и смутным пониманием о теории вероятности. Их устраивал тот незначительный шанс появления Одарённого, от той единственной встречи, которую они могли организовать.

У курсантов-мужчин из Линий в кармане всегда были «марки» — специальные жетоны с гербом Линий, которые они оставляли своим подругам «на одну ночь». Происходило название от «Направлений на вязку», или сокращенно «марка», выдаваемая хозяином кобеля хозяину суки после проведения спаривания. Да, тоже «наследство» первоначальных сложных отношений Одарённых с простыми людьми.

В случае, если чудо случалось и рождался Одарённый — по этой «марке» она всегда могла обратиться в Линию, отдать ребенка и обеспечить себе роскошную жизнь до самой смерти.

Так вот, возвращаясь к отношениям между курсантами — пары образовывались чрезвычайно редко, а случайный «перепихон» для «здоровья» если и случался, то рано или поздно становился достоянием общественности, ударяя по репутации, в основном, женской части курсантов.

У меня, по понятным причинам, секса с курсантками не было, отчасти из-за моего нежелания не искать на задницу неприятностей, отчасти из-за моего происхождения. И дело было не в отсутствии у меня Линии, как таковой. Нет, дело было в отсутствии у меня, в связи с этим, нужных связей.

Попавшие в Академию девушки точно не собирались в ближайшее время заводить семьи и рожать детишек — здесь собрались потенциальные хищницы и карьеристки, которые в дальнейшем правдами и неправдами будут прогрызать себе путь наверх. А вот для этого — нужны связи. И если по каким-то причинам внутреннего влияния их родной Линии было недостаточно, что плохого в том, чтобы получить это влияние через своего друга-курсанта?

Инесса фон Таубе не была замечена в какой-либо связи с курсантами. По крайней мере, мне об этом не было известно. Зато мне было известно о желании, как минимум, половины моего курса — это дело исправить.