* * *

Не могу сказать, что переговоры были именно «нормальными», но их результатами я был доволен. Воронцов и его военачальники готовы были сотрудничать со мной на моих условиях.

Инквизиторы прямо не отказались, но, похоже, их очень беспокоило моё преображение. Нет, врагом они меня вроде бы не считали. Но вот вступить со мной в союз — над этим они ещё должны были подумать. Я два раза переспросил, как я могу в ближайшие сроки перетащить их на свою сторону. Но получил уклончивый ответ, что ничего, и им просто нужно время, чтобы подумать.

Нейтралитет, который между нами установился, хоть и выглядел глупо с точки зрения глобальной войны против Хаоса, но, по крайней мере, я мог не ожидать подлянки с их стороны. В итоге, я вкратце рассказал про механоидов, и они поставили несколько наблюдателей, и в качестве жеста доброй воли — часть флота. А сами отбыли в свой сектор. И да, я немножко схитрил. Перед тем, как они отправились, я обсудил свой дар в размере полутонны Эссенса для Свободного Человечества.

Это был сильный аргумент. И он произвел впечатление на делегацию от Инквизиции. Но то ли гордость, то ли снобизм не позволила им включить заднюю, и они удалились восвояси.

А вот Воронцов, похоже, был поражён моей щедростью. Именно с ним и его военными мы обсудили наши дальнейшие совместные действия.

Так получилось, что у меня сейчас есть больше кораблей, чем я смогу ввести в сторой6 а главное — обеспечить обученными экипажами.

Сильно больше. А у него есть тот самый невосполнимый запас людей, многие из которых — ветераны, оставшиеся без техники. Ну и соответственно рабочие специальности, которых у меня явно не хватало.

Не выходя из комнаты совещаний, используя переносное кресло ментал-связи, я выступил в роли связиста, чтобы Иван отдал распоряжение. В нескольких системах прямо сейчас начали грузиться корабли запчастями и людьми. От станции отстыковывались передвижные верфи. Вся эта масса кораблей, людей и оборудования направлялась сейчас в систему механоидов, чтобы создать Флот Объединённых Сил, как мы договорились его называть.

Иван не был бы Воронцовым, если б не попытался выведать мои послевоенные планы. На что я просто улыбнулся. А вот Пашка не сдержался, хмыкнув:

— Очевидно же, что Антон будет Императором!

Воронцов весело засмеялся, но, глядя на наши лица, прервался.

— Вы что, серьёзно, ребята?!

— Серьёзнее некуда, — сказал Паша, всё ещё улыбаясь.

— Империя пала, — засмеялся Воронцов, тут же потеряв всю серьёзность. — Даже если инквизиторы считают иначе. Свободное Человечество загнать под единое правление будет очень проблематично.

Тут уж вмешался я.

— А в данный момент, насколько я понимаю, вы и ваш военный совет ими управляете. Были демократические выборы, и я их пропустил?

— Зачем ты утрируешь, Антон? В военное время требуются жёсткие меры.

— Ну, то есть по факту вы сейчас диктатор? А после нашей победы вы установите демократию, отойдя от дел и позволив человечеству выбрать свой собственный путь? И вам разрешат это сделать все те благородные Линии, которые пошли за вами?

Воронцов на меня пристально посмотрел. Уже ни капли веселья не было в его глазах.

— Именно так я и планировал, да, — ответил он абсолютно серьёзно.

— Тогда я вас огорчу, потому что 99% Линий так не думают и так не хотят. Причём, я верю именно в вашу добрую волю. Вот только какая может быть демократия фактически феодального строя, который существовал при Империи?

— Ну, не будет сюзерена...

— Не будет одного сюзерена, но будет множество мелких. Снова начнутся договорняки, Линии будут объединяться вокруг самых сильных или умных.