— С ним что-то случилось?

— Убили, — произнес подошедший Карасев.

Похоже, печальное известие не произвело на бабку особого впечатления.

— Ничего такого про соседа не знаю, — тут же заявила она. — Скрытным был. И нервным. Когда из дому выходил и видел, что у подъезда дети курят или пиво пьют, всегда ругаться начинал. Лично присутствовала при этом неоднократно. Сам-то он не курил и не пил.

Бабулька вдруг задумалась, похоже, размышляла, стоит ли говорить, а потом все же выложила:

— Да он и не мужиком был, а… ну, как его… Простите, забыла, как по-научному сказать. Знаю, конечно, как это называется, только неприлично произносить.

— Ваш сосед был геем? — уточнил Карасев.

Старуха снова задумалась, словно такое слово слышала впервые.

— Не знаю, я другое имела в виду. К нему парни молоденькие приходили. Я через глазок видела. Прямо как девчонки — тоненькие, волосы длинные. Однажды зашла в лифт, а следом девица. Говорю ей: «Какой тебе нажимать?» А она отвечает: «Третий». Мне тоже на третий надо, но говорю ей: «Тебе-то, молоденькой, и пешком так невысоко подняться можно». — «Вот сама и ходи», — огрызнулась девчонка. А голос-то мужской! Я даже испугалась. Вам описать, как она… то есть как он выглядел?

Бабулька охотно согласилась быть понятой. Оказалось даже, что у нее есть ключи от квартиры убитого — сосед оставил ей запасную связку на всякий случай, если вдруг свои потеряет и не сможет попасть домой. Почему так сделал, она не знала, вероятно, от того, что с другими жильцами на этаже даже не здоровался. Кстати, у других соседей есть дети. А в одной квартире никто не живет, то есть не жил…

Старушка все говорила и говорила, не могла остановиться.

Какое-то время ждали, пока закончат свою работу эксперты. От нечего делать Вера разговаривала со старой соседкой, слушая ту вполуха. Та ничего интересного больше не сообщила. Вскоре вся оперативно-следственная бригада собралась на площадке. Вере поручили найти еще одного понятого, и тут очень вовремя подошла кабина лифта, на площадку вышел молодой мужчина в спортивной куртке.

— Вы здесь проживаете? — обратилась к нему Вера.

— Снимаю квартиру, — кивнул тот. — И проживаю, соответственно, уже вторую неделю.

— Нам нужен понятой. Не откажетесь?

Сосед задумался на пару мгновений, а потом кивнул:

— Раз надо — значит надо.

В квартире не было ничего интересного. Обычная двушка. Такая же, как и у Веры, если не считать перепланировки, увеличившей площадь санузла. Убитый, видимо, незадолго до смерти сделал ремонт — теперь в его ванной уместилось огромное джакузи с двумя подголовниками, двумя откидными сиденьями и двумя душевыми стойками. А на одной из стен спальни вместо обоев был огромный постер с репродукцией картины Петрова-Водкина «Купание красного коня».

Старуха-соседка, глянув на голого мальчика, сидящего на лошади, плюнула в сторону:

— Знала бы я, что с таким гадом рядом живу, сама б его задушила.

Вера стояла и не знала, что ей делать. Она впервые прибыла на место преступления как лицо постороннее, не участвующее в оперативно-следственных мероприятиях. Правда, иногда Карасев, словно проверяя правильность своих действий, оборачивался к ней и произносил что-нибудь, например:

— Личность убитого установлена… сейчас надо бы узнать о наличии родственников у потерпевшего…

— Постарайтесь выяснить, приватизирована ли квартира и кто наследует ее после смерти владельца, — подсказала Вера.

Стоявший невдалеке от нее сосед, согласившийся стать понятым, удивленно наблюдал за этим, а потом не выдержал и спросил:

— Почему они докладывают вам, словно отчитываются перед начальством? Ведь вы простой участковый инспектор.