Лёха отворил незапертую дверцу и прошел по узкой тропке в одну ногу. Собаки во дворе не было. Постучав в ближайшее окошко, он огляделся. Но я уже был уверен, что Женьки здесь нет.

— Она не здесь, я не чувствую её запаха вообще.

Тем временем в окошке мелькнуло старушечье лицо. Она хмуро осмотрела нас, но всё же отворила маленькую форточку.

— Чего надо?

— Нам нужна Леднева Евгения. — Я бегло осматривался, пытаясь уловить хоть намек на присутствие здесь моей пары и прислушиваясь к запахам из открытого окна.

— Нет её здесь! Еще не хватало, чтобы эта шаболда со своим выродком здесь жила. Такая же как мать!

Я глухо зарычал, расстегивая куртку. Лёшка, видя такое дело, хмыкнул, и продолжил:

— А где она живет?

— Со своим новым хахалем! Приперлась ко мне, думала на порог пущу, нет уж! Нужны мне два этих рта. Я думала уедет обратно в город, чтобы глаза мои её не видели, так нет ведь! В сторожке у лесничего ошивается. Как бельмо на глазу, маячит…

Не дожидаясь окончания проповеди, Лёха перебил бабку:

— Где сторожка находится?

— Дальше за деревней! — Зло зыркнула на него бабка, махнула куда-то рукой в сторону леса и захлопнула окно.

— Вот ведь карга старая…

Мы снова вышли на улицу и огляделись. Никого. На машине не проехать, да и куда ехать-то?

— Пойдем, может зайдем чуть дальше в лес, удастся перекинуться. — Предложил Лёха.

— Будет весьма странно, если в этом лесу невесть откуда возьмутся тигр и леопард…

— Ты заметил, что дымом и людьми пахнет только от некоторых домиков? Остальные не жилые. Какая-то заброшенная деревня.

Мы дошли до кромки леса, но тропинка не заканчивалась, она вела куда-то дальше сквозь сугробы. Спустя долгих пятнадцать минут бесконечного мелькания деревьев, я наконец почувствовал слабый, но такой знакомый и родной запах. С той стороны начали доноситься звуки присутствия людей — тихая речь, рычание и игривое повизгивание собаки, скрип снега под ногами. Первой нас почувствовала собака. Она настороженно затихла, а затем разгавкалась в нашу сторону. Выйдя на опушку леса, мы увидели крепкий деревянный дом с высокой крышей, баньку и небольшой сарайчик. Всё это было обнесено забором, где сеткой рабицей, а где и перекрестными досками. На высоком крыльце стоял мужчина лет под пятьдесят и внимательно нас изучал.

— Здорово, хозяин! — Поприветствовал его Лёха.

Я же с наслаждением вдыхал родной аромат — судя по всему Женька только что была на улице, но сейчас её не было видно.

Мужчина на крыльце кивнул нам и направился к калитке.

— Вы за охоту спросить приехали? — Спросил он.

— Нет, — вмешался я в разговор, — мы за женой моей и ребенком приехали.

— Ох ты, какой! — Усмехнулся мужик, снимая крючок с калитки. — Что ж так долго ехали?

— Пока вашу глушь найдешь… — Протянул Лёха.

Вдруг дверь в домике открылась и на крыльцо вышла Женька. Без куртки, только в джинсах и моей футболке.

— Нашёл… — Выдохнула она.

Меня уже ничто бы не остановило, и сорвавшись с места, я помчался к ней. Подхватив её на руки, прижал к себе, целуя везде, куда мог только дотянуться.

— Вы на морозе-то не стойте, домой заходите. — Раздалось сзади.

Не выпуская Жени, я так и зашел с ней на руках. Внутри оказалось просторно, тепло и по-спартански чисто — то есть минимум мебели и ничего лишнего.

— Отпусти меня. — Негромко произнесла Женька.

— Нет.