И я, закинув в рот новую жвачку, принялась натягивать отвратительно белые носки на ноги – это Ятори: как только войдем в дом, мне придется снять туфли, традиция, а светить голыми пятками перед старшими здесь не принято – тоже традиция. Итог – все женщины в огромном особняке Адзауро передвигаются как коровы на льду. Некоторое изящество, несомненно, присутствует, но попробуй в новых хлопковых носках грациозно пройти по натертому до блеска мраморному полу… То еще удовольствие.

– Кей, – посмел вдруг этот назвать меня по имени, – а почему ты не кадет S-класса?

– Не прошла по баллам, – зло жуя жвачку и остервенело натягивая носки, ответила ему. – И тест на психологическую устойчивость завалила. Еще вопросы?

Адзауро-младший отрицательно покачал головой. Вопросы у него были, но он проследил за тем, как я жую жвачку, и каким-то образом осознал, что, если я жую, настроение у меня то еще. Неужели он способен оценивать чужое эмоциональное состояние? Странно.

Еще более странным было его тихое:

– Тест на психологическую устойчивость заваливают обычно те, кто подвергался насилию в детстве. Чаще всего, сексуальному.

Надевая туфли, серьезно ответила:

– Чи, поверь, психология – явно не твоя стезя.

– Я ошибся? – вновь вскинул бровь наследник клана и неожиданно поправил: – Акихиро.

Теперь вопросительно вскинула бровь я.

– Ты невнимательно читала мое досье, – улыбнулся мне Адзауро. – Чи – имя, дающееся при рождении, и оно обычно включает в себя надежды на будущее ребенка. Это второе имя. Первое мужчина должен заслужить сам. Я – Акихиро. Сообщаю на всякий случай, чтобы ты не опозорилась, назвав меня при всех детским именем. Готова?

Оторвать тебе голову? Да запросто!

Но едва ли мои устремления способствуют успешному выполнению задания.

– Аки-хиро, – повторила, пытаясь запомнить звучание.

– Перевести? – издевательски предложил Чи.

Буду так называть его исключительно из вредности.

– Разберусь! – гордо ответила я.

И мы свернули к первым воротам.

Поместье Адзауро представляло собой… крепость. Три окружающие основное здание стены, охрана по периметру, в которую наши, конечно, втиснулись, но даже они были вынуждены признать – в плане маскировки воины с Ятори их превосходили многократно. И все же лучше были мы. По той простой причине, что для нас не существовало границ, принципов, традиций и правил. Я сказала Чи правду – мы были крысами. Особой, правильно выведенной, практически неуязвимой и целостной стаей крыс. Мы могли выжить везде. В любых условиях, при любых обстоятельствах, в любой обстановке. Мы подстраивались и… выживали, плевать какой ценой.

– Знаешь, – вдруг произнес Адзауро, – мне всегда было интересно, существует ли любовь.

Я, прекратив всматриваться в обстановку, выискивая своих людей, с удивлением глянула на него.

– А тебе? – вопросил он.

– Абсолютно нет, – усмехнулась я.

– Думаешь? – вопрос с подтекстом.

– Уверена, – криво улыбнулась «жениху». И так, на всякий случай: – Ты должен меня ненавидеть, Чи-крошка, иначе вся легенда полетит к чертям в кратер одного из ваших действующих вулканов.