…Старс не знал, сколько времени прошло. Часы?.. Он лежал и лежал; мысли, что крутились у него в голове, становились всё депрессивнее и депрессивные. Сколько времени надо человеку, ещё вчера наслаждавшемуся своей жизнью, богатством, статусом звезды — чтобы принять собственную смерть как неизбежную данность?

Старс не знал. Он просто лежал, и лежал, и лежал… ожидая. Неизвестно чего. Выхода ведь нет, так? Он не смог его найти. Время от времени он всё же вставал — раза четыре, не меньше — и, глотнув воды, принимался снова искать выход. И — пусто. Ничего. Стены словно монолит, пол — земля. Темнота и тишина.

Ничего более. Он снова, раз за разом, ложился на землю. Выхода нет. Он обречён. Какой смысл что-то делать?..

И когда за стеной снова раздались чьи-то шаги, он даже не пошевелился.

Глава 29

Машина неспешно скользила по улицам Питера. Я ещё вчера заметил Августу, что лучшая скорость, когда не хочешь привлекать к себе лишнего внимания — это средняя скорость. Слишком медленно или слишком быстро едущая машина тут же обратит на себя внимание, а средняя… да мало ли их ездит тут, по столице?

— Кстати, — хлопнул себя по лбу Август. — Забыл написать, но я уже продал часть нашей вчерашней добычи.

— О, — кивнул я. — И как успехи?

— В целом, так, средне, но есть несколько вещей, за которые предлагали очень прилично, — парень щёлкнул пальцами. — Кстати, очень много дали за ту магическую ручку…

— Погоди, — нахмурился я. — Ты разве не собирался подарить её отцу?

— Ну, да, собирался, но… — Август замялся. — Отец повертел её в руках и вернул со словами, что дорогие подарки позволительны тем, кто знает цену деньгам. Мол, человек с деловой хваткой продал бы, а не…

Занятно. Ну и папаша у Августа — неудивительно, что парень полон подавляемой неуверенности в себе и жгучего желания что-то всему миру доказать.

— По-моему… — помотал головой Август, — он слегка недоволен моим выбором.

— Слегка? — усмехнулся я.

— Если бы я подарил ему эту ручку, купленную на деньги от собственного бизнеса, он был бы ей рад, потому что сын-бизнесмен — его мечта, — вздохнул паренёк. — А сын-Плутающий… так, несолидно, несерьёзно. Игрушки.

— У него же ещё пять сыновей, которые ведут бизнес, — я потёр подбородок. — Может хоть один заниматься тем, что ему действительно нравится?

— Это бы ещё донести до папы… — Август выглядел как в воду опущенным. — А… ладно, хватит об этом. Давай лучше о хорошем.

Кажется, эта тема была для него болезненной.

— А в числе хорошего у нас… — я поглядел на него.

— А в числе хорошего у нас деньги, — ответил он. — Пусть они добыты не сделками и бизнес-схемами, они от этого не стали хуже, верно? Со своей половины от проданного я уже покрыл кредит, и ещё немного осталось.

— Немного, — хмыкнул я.

— Так там ещё и вещи остались непроданные, — пожал плечами Август. — Я продал где-то половину.

— Ага, — кивнул я. — Значит… и какой же суммой я располагаю прямо сейчас?

Август назвал сумму… и я еле удержался, чтобы не округлить глаза. Конечно, давать своему родному сыну кредит, да ещё на таких жестоких условиях — или отбиваешь, или идёшь чуть ли не в уборщики — это сущее варварство со стороны его папаши.