Я глубоко вздохнул — и отключил интернет-приложение.

— А сейчас все тихо, — ещё одним жестом я заставил замолчать собравшегося было ответить Алекса. — Значит, так. Я спрашиваю. Люк отвечает, — я повторил последние четыре слова на понятном Люку языке. — Профессор слушает, но не перебивает, вопросы потом. Алекс — тебе я всё переведу позже. Всем всё ясно?

— А Мы? — уточнил Сенат.

— А ты готовь, — пожал я плечами. — Только не из мха. Люк его уже наелся за пять лет.

Алекс посмотрел на меня как на психически больного, но лишь пробормотал:

— Да ну вас к чёрту… если всё так серьёзно, то хотя бы свалите в другую комнату и не орите, будьте так добры. Я вколол себе тройную дозу лекарств и пытаюсь заснуть.

Я пожал плечами, и махнул рукой; мы с Люком и профессором вышли на кухню, где уже хозяйничал Сенат, тасуя щупальцами сковородки, спички, тарелки и чёрствые галеты.

— Люк, — я серьёзно поглядел на своего ученика. — Сейчас без отвлечений. О чём я спрашиваю — о том ты и говоришь, ни о чём больше. Это ясно?

— Да, учитель, — с глазами, полными щенячьей преданности, кивнул он.

— Отлично, — я упал на ссохшуюся табуретку. — Начнём с начала. Что произошло после того, как я убил Виссариона и пропал?

— До нас дошла весть, что его замок рухнул, а мёртвое войско упокоилось, — Люк наморщил лоб; мыслительная работа требовала от него немалых усилий. — Тогда я и другие твои последователи поехали туда, чтобы встретить тебя и чествовать, как героя — но не нашли. Многие решили, что ты умер — но не я! Я сразу понял, что ты жив, учитель, и что…

— Люк, — напомнил я. — Только по существу. Без отступлений и лирики, я же сказал.

— Но я и не отвлекался! — возразил он с полными обиды глазами. — Это происходило после того, как ты убил Виссариона!

— …ладно, — махнул я рукой. — Просто постарайся меньше говорить о себе и больше — о демонах и том, что они делали.

…конечно, Люк был тем ещё рассказчиком. Пафосные выражения, громкие слова и всё такое усыпали речь, из которой приходилось понемногу вычленять суть. Но и сути этой тоже хватало.

Демоны вели себя… как демоны. Вначале искушали, а когда не вышло — устроили откровенный геноцид. Захватив часть земли, они заполняли её Туманом, и после этого отвоевать её не было никакой возможности.

По рассказу Люка становилось очевидно — демоны никуда не торопились, не лезли на рожон. Превосходя противника и числом, и силой, они спокойно делали своё дело, предпочитая повоевать лишних несколько лет, зато успешно.

— Ясно, — протянул я, когда парень наконец закончил свой рассказ описанием того, как он, одолев в последнем бою добрую сотню демонов, явился на руины башни Виссариона и нашёл там портал, чтобы отыскать меня. — Ясно… Что ж.

— Так ты вернёшься со мной? — Люк глядел на меня детским взглядом. — Только ты сможешь спасти мир…

Я вздохнул и с кривой усмешкой покачал головой.

— Нихера, Люк. Нихера. Боюсь расстроить, но твой мир уже давно погиб; ты сам выжил лишь потому, что ушёл из него.

Повезло, как обычно. Наверняка последний костяк человеческой обороны держался так долго лишь из-за везения Люка.

— Как? — поперхнулся тот.

— Очень просто, — я мрачно смотрел на него. — Время. Тут оно идёт иначе.

— Но…

— Зато, — я наставительно приподнял палец, — ты — жив.