— Если бы не было этого чертового пикника, Я бы никогда не попала в колонию!

— Если бы ты не попала в колонию, то не встретила бы меня, — улыбнулся папик. — Худа без добра не бывает.

Я громко рассмеялась, расцеловала папика, закрыла глаза и спокойно уснула.

Глава 18

Добравшись до дома, мы оставили Женьку внизу и поднялись в квартиру. Как только за нами закрылась входная дверь, мы тут же набросились друг на друга, словно два изголодавшихся зверя. Гришка целовал мое тело и наговорил столько ласковых слов, сколько я не слышала даже от Глеба. Несмотря на свой далеко не юный возраст, папик был ненасытным настолько, что впервые в жизни я устала от секса…

Утром, открыв глаза, я не сразу поняла, где нахожусь. Поднявшись с кровати, приоткрыла дверь спальни и увидела выходящего из ванной папика. Он был свежевыбрит и пах дорогим парфюмом. Папик подошел ко мне и нежно погладил по лицу. Все это было так непривычно, что я даже растерялась.

— Как ты спала? — ласково спросил он.

— Это была лучшая ночь в моей жизни! Стоя под душем, я уловила вкусные запахи только что приготовленной еды. В кухне папик поставил передо мной тарелку с жареной картошкой.

— Я люблю по-простому, Дашенька, — сказал он. — Всякими заморскими деликатесами сыт не будешь!

После завтрака папик повез меня в дорогой бутик.

— Выбери себе что-нибудь достойное, — улыбнулся он и жадно поцеловал меня в губы, чем привел в явное замешательство продавщиц, скучавших в огромном зале, набитом шикарными вещами. Нам было плевать. Возраст не является помехой для истинных чувств. Сейчас каждая вторая пара имеет разницу в двадцать лет, а то и больше.

После магазина мы поехали на Ваганьковское кладбище. Постепенно я стала привыкать к тому, что за нами неотступно следовали до зубов вооруженные мордовороты. Они сопровождали нас повсюду, готовые в любую минуту броситься на защиту своего шефа. Я перестала обращать на них внимание, вот и все.

На кладбище было тихо и красиво. Выпавший ночью снег накрыл могилы белым одеялом. Неяркое зимнее солнце освещало памятники. К небольшому холмику, усыпанному цветами, вела расчищенная тропинка. С большой фотографии нам улыбалась Танька. Папик тяжело вздохнул, вытер слезы и положил огромный букет ярко-красных роз.

Не знаю, есть ли жизнь после смерти, но мне почему-то показалось, что Танька видит и слышит нас. Интересно, как бы она отреагировала на наши с папиком отношения? Наверное, порадовалась бы. Во всяком случае, я бы много отдала, чтобы получить одобрение подруги…

Папик несколько раз перекрестился. Я не стала спрашивать его о том, действительно ли он верит в Бога. Сейчас многие молятся, крестятся, посещают церковь. Я знаю массу людей, которые ходят в церковь только потому, что это модно. Но папик не из тех. Он никогда не был дешевым фраером и пижоном, а ведь Вадим, убивший Таньку, носил на шее массивный крест, посещал храм и держал в кармане пиджака небольшую икону. Я не люблю ходить в церковь. Мне противно смотреть на злобных бабок, целующих иконы и тушащих грязными пальцами свечи. Терпеть не могу, когда прямо в храме подходят нищие и нагло выпрашивают деньги, дыша в лицо устоявшимся перегаром. Мне всегда хотелось дать в рожу тем, кто цеплялся ко мне с просьбой одеться в церковь попроще и повязать голову платком. Противно смотреть, как батюшка свои речи по бумажке читает. Мог бы сделать вид, что наизусть их помнит. Церковь не успокаивает душу, там невозможно сосредоточиться и подумать о своем.

— Мы ее отпевали, — перебил мои мысли папик, — в Богоявленском соборе. Пришлось хорошо заплатить. Сама понимаешь, в наше время без денег ничего не получишь.

— Не люблю церковь, — вздохнула я.