|
Миссис Флауэр распахнула дверь и сказала: — Входи же, лапонька, входи, я тебе сейчас пирожка принесу или еще чего, ты же не откажешься, правда? Ай, какая жалость, что мужа-то нет дома. Он ни за что не поверит. Ты с цирком приехала? — Нет, мэм, что вы, — сказала малышка. — Я живу здесь, в Вудлоун, на Тринадцатой Южной улице, кварталах в пяти отсюда. — Она указала на стоящую неподалеку машину. — Меня мама подвезла. Миссис Флауэр взглянула в указанном направлении и увидела сидящую в зеленом «шевроле» женщину нормальных размеров, та улыбнулась и помахала ей рукой. Она помахала в ответ, провела малютку в комнату и предложила сесть. — Чем я могу помочь тебе, дорогая? Ты ведь небось на что-нибудь деньги собираешь? — Ой, нет, мэм, я только хотела узнать, не желаете ли вы избавиться сегодня от сорняков? — Сорняков? — Да, мэм. Когда мы проезжали мимо, я заметила у вас сорняки, надо их выполоть. — Говорящая кукла подошла к подоконнику гостиной, доходящему ей до носа, приподнялась на цыпочки и ткнула пальчиком в лужайку. — Давайте я вам за доллар прополю лужайку перед домом и сбоку. — Ты хочешь… выполоть сорняки? — Да, мэм. — Ты уверена, детка? Это же трудная, грязная работа, совсем не для такой крохотульки. — А мне нравится работать. Правда. Миссис Флауэр прижала руки к сердцу: — Ох, душечка, я не хочу, чтобы ты этим занималась. Можно я просто подарю тебе доллар? Увидеть тебя на своем крыльце — уже того стоило. Ты мне так подняла настроение! Кроха нахмурилась: — Нет, мэм, за так я деньги взять не могу, я должна их заработать. Миссис Флауэр поняла, что девочка непреклонна, а отпускать ее с пустыми руками не хотелось. — Ну ладно, детка, если хочешь полоть, — поли. Несколько минут спустя, когда миссис Флауэр нарезала пирог и поставила на стол высокий стакан чая со льдом для своей неожиданной маленькой гостьи, в дверь постучали. Это была соседка, Перл Джефф, жена судьи. Она только что вернулась с обеда в бридж-клубе и не успела переодеться и снять жемчужное колье. — Мэй, ты в курсе, что у тебя на лужайке перед домом сидит карлица? — резко спросила она. — Да, я в курсе. Заходи, — сказала миссис Флауэр, вытирая руки о передник. Жена судьи вошла в дом, вид у нее был крайне озабоченный. — Почему у тебя на лужайке сидит карлица? — Ну, Перл, она постучала и сказала, что хочет поработать — прополоть сорняки. Я говорю, не обязательно, мол, сорняки дергать, я могу и так денег дать, а она — нет, не хочу, хочу прополоть лужайку, ну что было с ней делать? Я и говорю — ладно, если хочешь, давай. Вот она и пропалывает. Такие дела. Не знаю, что и думать, но она такая милая. Жена судьи отодвинула занавеску и посмотрела на кроху. — Тоже мне новость — ты вечно не знаешь, что думать. Сколько ей лет? — Трудно сказать, может, шесть, а может, и все шестьдесят. Как определить возраст у лилипута? Не представляю. Не отрывая взгляда от окна, жена судьи сказала: — Н-да-а, чудеса-а, тут не знаешь, чего и ждать, верно? — Да, верно. Если бы в восемь утра мне сообщили, что нынче ко мне в дверь постучит настоящий живой лилипут, я бы не поверила. |
