|
Но теперь она ломала голову, как быть с Брендой. Перезвонить? Или оставить как есть? Бренда — не просто знакомая, она партнер, а уж сколько им вместе пришлось пережить! Особенно после смерти Хейзел. При других обстоятельствах она бы с радостью пошла с ней на этих дервишей, ведь Бренда столько для нее сделала. Да вот совсем недавно, например. Свалилась она с кошмарным гриппом, и Бренда каждый день заявлялась и готовила еду. И квохтала вокруг нее. О господи, меньше всего на свете ей хотелось подводить Бренду. Но раз уж она имела глупость поднять трубку, пусть это будет последней глупостью в ее жизни. Мэгги вздохнула и снова посмотрела на календарь. Разумнее всего сделать это завтра, в крайнем случае послезавтра, но Бренда так радовалась, а ведь бедняжке несладко пришлось в последнее время. До второго ноября всего-то шесть дней, и, раз уж все готово, торопиться, в сущности, некуда. Главное ведь — решиться, а уж когда исполнить задуманное — не столь важно. Небольшая задержка, зато приведет в порядок дела и отрепетирует, дабы прошло все без сучка без задоринки. Нужно, чтобы все получилось правильно с одного раза. Да и права Бренда: дервишей грех пропускать. В одиннадцать лет она наткнулась на фотографию крутящихся дервишей в одном из папиных журналов «Нэйшнл джиографик»; в своих шапках-конусах и длинных развевающихся юбках они словно явились прямиком из «Арабских ночей». Увидеть их вживую накануне ухода — отличный прощальный подарок себе. Кроме того, так она поддержит искусство и сделает приятное Бренде. Мэгги набрала номер. — Слушай, Бренда, будешь говорить с Сесилом, попроси его, если можно, достать места в середине и как можно ближе к сцене. Хорошо бы рассмотреть их одежды. — Не беспокойся! Если Сесил узнает, что ты идешь, он уж расстарается. Но бинокль я все равно возьму, ага? — Ага. — Ой, я так счастлива! Мэгги, как думаешь, что они носят, когда не на сцене? — Господи, дорогая, даже не представляю. — Я тоже. Просто жду не дождусь второго ноября. А ты? Ужас как я рада, что мы идем! Мэгги улыбнулась: — А я рада, что ты рада. — Завтра увидимся. — Да, непременно, — сказала Мэгги. Что-то интересное Бренда была так счастлива из-за крутящихся дервишей, что аж приплясывала по кухне. Хоть что-то интересное замаячило впереди, а ведь она заслужила. Напрягов на работе хватало. Цены на недвижимость упали ниже плинтуса и, по расчетам специалистов, еще не достигли нижней отметки. Каждые выходные они показывали потенциальным покупателям дома, напоминающие старых, замученных псов, а хорошие здания из элитных районов выхватывала у них из-под носа их главный конкурент, Бебс Бингингтон. Фамилия фальшивая, — предупреждала Бренда тех, кто не в курсе. Эта особа изменила свое имя из меркантильных побуждений, с ним слоган звучит более складно: «Звоните Бебс Бингингтон — скорей купите новый дом». Этот призыв вместе со своей фотографией Бебс понаклеила на всех магазинных тележках, досках объявлений и скамейках у автобусных остановок. Но в узких кругах Бебс называли не иначе как Бирмингемское Чудовище. Все знали, как она безжалостна. Ни перед чем не остановится, чтобы перехватить клиента. Ходили слухи, что за двоих клиентов она даже вышла замуж — только бы после развода заполучить дома на продажу. Этель Клип, их менеджер, часто говорила, что если бы Хейзел Уизенкнот, всеми любимая основательница их компании, знала, насколько беспринципными стали нынешние агенты, она бы в гробу перевернулась. |
