|
Домовой не выдержал. Он внезапно возник прямо на крыльце, напротив творящей свое дело Изгоняющей - верно, бедняга совсем ополоумел от боли и страха. И - в последнем проблеске уже гасшей жизни увидел меня. - Спаси-и-и... - только и успел выдавить он, уже охваченный яростным белым пламенем. Вспарывая душу, по мне хлестнул бич, усаженный острыми шипами. Древняя ярость толкнулась в сердце - впусти, позволь, как раньше, врага вмах, отомсти, не дай уйти невредимым! Но я так же очень хорошо знал, что все это сейчас бесполезно. Меня Лика не замечала. Похоже, она вообще вокруг себя ничего не видела - только тот пылающий круг, в котором с воплями тонули, сгорали, распадаясь невесомым прахом, ненавистные ей демоны... Я замахнулся. И - тотчас опустил руку. Сила моя не значила здесь ровным счетом ничего. ОН, Белый Христос, охранял своего верного воина лучше любых оберегов. За моей спиной поднимался Ярослав, поднимался, сплевывая кровь. Не растерянный, не ошарашенный - словно все шло, как он и предвидел. Ярослав, Ярослав... Проклятое имя! Сейчас, сейчас он вцепится мне в горло. Маски сброшены. Но - этого мальчишку я не боюсь. А вот его спутница... Крики и в амбаре и возле баньки стихали. А я стоял, бессильно уронив руки, и ничего не мог сделать. Даже если бы я сейчас начал рвать Ярослава на куски - Изгоняющую это бы не остановило. Ее вообще ничего бы не остановило. Только... Нет! Я же запретил себе даже вспоминать о нем! Должна же эта безумная девчонка остановиться, когда прикончит всех несчастных обитателей васюшкиной избы! И тогда мы с ней поговорим по-иному. Я ощутил на плече руку Ярослава. - С ума сошли вы, что ли?! Ваше счастье, что я не дерусь со стариками! Глаза у него были совершенно бешеные. Э, братец, слабоват ты, гнев да ярость - не про Христовых воинов... Лика была по-прежнему внутри тугого, непробиваемого кокона силы, и я повернулся к мальчишке. - Стариками? - я прищурился. - Еще раз с ног тебя сшибить? Он дернулся и прежде, что я успел пошевелиться, его кулак врезался мне в подбородок. Я опрокинулся на спину, захрипел... - Славные у меня ныне гости... Вежливые и обходительные... - я приподнялся на локте. Он, похоже, растерялся. Бил он по-настоящему, и любому другому этот удар сломал бы челюсть. Парень оказался настоящим мастером. Что ж, отрадно, я все еще на что-то способен. Ярослав, похоже, уверовал, что первый раз не я сбил его наземь, а он сам упал, оступившись... Неплохо, неплохо. Еще не разучился глаза отводить... - Сказали ж вам - не подходите... - забубнил парень. Кряхтя, я поднялся. - Короче. Шмотки свои забирайте - и чтоб духу вашего в деревне не было. Ярослав вдруг недобро осклабился. - Думал, не узнаем про бесовские штуки твои?! - прошипел он, брызгая слюной. - С нечистым якшаешься! Ну ничего, владыко на тебя управу найдет... если только мы прежде не справимся... - Парень, да ты, верно, в поезде перебрал, - я повернулся к нему спиной и пошел прочь. - Рюкзаки ваши я на улицу выставлю. И тут Лика пришла в себя. Взгляд ее прожигал. Глаза из бесцветных превратились в ярко-зеленые; беспощадность уже уходила из них, и вместе с ней, казалось, Изгоняющую покидала жизнь. - Да у вас же бесы в деревне, Михаил Андреевич!.. - Скажи своему спутнику, чтоб ваши вещи забрал. - Я шел дальше. - Вещи наши забрал? - ее голос звенел. |
