– Давайте по краю, чтобы на земле следов не оставлять, – велел я, с сопением поднимая один из элементов кожуха и демонстрируя, как именно надо продвигаться.

Огромные деревья с густой листвой давали тень, поэтому под корни, где и укрывался проход под видом норы, мы лезли почти в полной темноте. Фонарик я опасался включать. Вдруг кто отсвет увидит?

Преодолев на коленях метра три, я встал и отряхнул штаны – тут высота потолка уже была приличной.

– Давайте помогу, – сказал я, помогая бабушке и сестренкам пролезть в этот грот.

– Мы прямо под деревом? – спросила Лидия, с интересом осматриваясь, благо тут уже можно было включать фонарь. Что я и сделал, осветив коридор со следами ковша на стенках, корни на потолке и небольшую нишу в стене. Также были видны ступеньки, идущие вниз.

– Да, мы под стволом.

– А что за ниша?

– Для охранного дроида, еще когда копал, подумал об этом.

– Понятно. Дует что-то.

– Внизу было мало воздуха, вот я и запустил один вентилятор. Повезло, там был независимый источник питания. Лет на семь непрерывной работы хватит, так что внизу дышать уже можно. Правда, после взрыва мелкие осколки достигли дна, забив воздуховод, пришлось чистить. Там удобно было, наверное, рассчитано на это. Я в убежище двое суток работал, успел многое сделать.

Закончив укрывать кожух, я передохнул и велел:

– Пошли дальше.

Фонари были у меня и у Лидии. Она шла замыкающей, освещая путь остальным. Мы по ступенькам спустились на шесть метров ниже, где нам предстала пенобетонная труба воздуховода с пробитой стеной и исчезающей в дыре веревкой. Заметный поток воздуха уходил вниз. Думаю, там уже можно было дышать, а то я спускался в сталкерской маске. Вот только, если по уму, нужно еще одно откопать отверстие, чтобы нормальную циркуляцию сделать, но это все позже, когда обустроимся, пока и так сойдет.

– Это что, по веревке надо будет спускаться? – опасливо спросила бабушка, даже не приближаясь к дыре.

– Да. Сорок метров по этой трубе, потом там техническая ниша и еще один колодец, но он со скобами. По нему еще метров на сто вниз. Там мы попадем в другой коридор, где кабели идут. Я решетки все снял, так что двигаться будем без остановок.

– А дальше?

– Дальше там лестничные пролеты аварийного выхода. Верх обрушился, но на глубине ста сорока метров лестница вполне нормальная, крепкая.

– Что-то боюсь я.

– Надо, бабуля, надо.

– А обратно потом как? – не унималась она. Бабушка явно боялась высоты.

– Придумаем что-нибудь, – беспечно махнул я рукой. – Лид, давай ты первой, будешь подсвечивать снизу фонарем, потом мелких примешь, бабушку, а потом я сам спущусь.

– Хорошо, – поправляя амуницию, чтобы ничего не вывалилось, деловито кивнула сестра.

Обычно я просто спускался, используя навязанные узлы, но тут придется действовать по-другому. Поэтому, быстро подтянув наверх веревку, завязал ее двойным узлом под мышками сестренки.

– Все, я спускаю.

Через десять минут снизу раздался окрик, означающий, что она достигла развилки, бокового ответвления, где была техническая ниша. Подтянув обратно веревку и обвязав обеих младших, чтобы им было не страшно спускаться поодиночке, начал спускать и их. Девчонки, поначалу на удивление спокойные, на середине пути вдруг захныкали от страха. Лидия это, видимо, тоже услышала, поэтому стала напевать что-то успокаивающее.

Бабушка стояла рядом и светила мне на пролом, чтобы я видел узлы, которые постоянно цеплялись за край.

– Все, они внизу! – услышал я крик Лидии, и веревка ослабла.