Вслед за этой акцией протеста в школе участились случаи ухода учеников с уроков и подшучивания над учителями. И госпожа Собхани, пытавшаяся напустить на себя грозный вид, не в силах была более контролировать анархическую ситуацию в школе. После того демарша ни один учитель не был больше в состоянии усадить всех учеников за парты, как это было прежде. В сознании учеников поменялось значение таких понятий, как «школа», «учитель», «ученик», «директор», «школьная парта» и «школьная доска».

Учитель математики объяснял нам линейные, квадратные и кубические уравнения, учитель химии – метод молекулярных орбиталей, а учитель физики – закон всемирного тяготения и силу гравитационного притяжения вместе с политическими понятиями, такими как «деспотия», «несправедливость», «угнетатель», «угнетенный», «бедность» и «обездоленность». Во всех науках мы искали человека. Как будто все научные формулы были связаны с понятием «человек». Мы поняли, что, согласно законам физики, любой сделанный нами шаг и любой крик, исторгнутый из гортани, представляют собой колоссальные потоки энергии, которые насыщают внешнюю среду и вносят в нее хаос и, несомненно, влияют на Вселенную. Мы хотели посчитать жизненные проблемы при помощи математики. Политические темы стали постоянными и основными объектами дискуссий учителя литературы. Естественные акценты были смещены, вещи перестали находиться на своих местах. Классные журналы, в которых отмечали присутствующих и отсутствующих, постоянно пропадали, и это явление давало нам возможность сбегать с уроков. Мы обрели самих себя и повзрослели в одночасье. Наши желания не совпадали с желаниями пятнадцатилетних подростков. Мы говорили не о себе. Пробужденность сознания достигла в нас кульминации. Мы стали считать себя приверженными назревающей революции и определенному мышлению. Наши портфели и книги постоянно меняли своих владельцев. Учителя начали использовать отсутствие мела или тряпки в классе как повод для отмены занятий, и все эти факторы создавали неподходящую для прилежных и старательных учеников обстановку в учебных аудиториях. Министерство образования в силу политических мотивов без конца меняло учителей под предлогом «отсутствия профессиональной самодостаточности». Но мы – надо отдать нам должное – не сидели молча и сложа руки, мы стали смеяться и подшучивать над новыми учителями, изводя тем самым госпожу Собхани и выматывая ей нервы. А интереснее всего было то, что школьный туалет был превращен в центр информации относительно встреч, листовок и арестов.

Порой для обмена информацией мы собирались по три-четыре человека в туалете и устраивали там заседание, забывая о том, что ни одна точка на территории школы не выходила за пределы поля зрения госпожи Собхани. Она поручила нескольким из неприметных ребят миссию осведомителей – они должны были выявлять тех учеников, которые часто ходят в санитарные узлы, и доносить ей информацию об этом, после чего их вызывали в кабинет директора для «приватного разговора». Одним словом, в какой-то момент даже посещение туалета стало опасным и чреватым нежелательными последствиями.

Местом для обмена запрещенными книгами был опять же туалет. Курсирование ребят в коридоре и внутри самого туалета было таким частым, что мы не допускали мысли о том, что игра в шпионов, инициированная госпожой Собхани, возымеет надлежащий результат.

Новость о наступлении нового 1357 года, приход которого сопровождался дуновением упоительного весеннего ветерка и волнением воцарившейся вокруг атмосферы, удвоили наше юношеское дерзание и смелость и окончательно загнали госпожу Собхани в угол. Госпожа Дашти и Мейманат Карими – учителя Корана и активистки из мечети имени Обетованного Махди – доставляли нам очень хорошие книги и листовки.