– Да я знаю, выгляжу на восемнадцать.

– Нет. Скорее на тридцать.

– Ха ха… Оборжаться, – кривляется он. – Давай собираться, а то Гоша, если перепсихует, снова разрыдается. Девки уже устали его успокаивать. Всю валерьянку на территории выжрал.

– Валерьянку?

– Ну, почти…

Времени на раскачку нет. Как только захожу за барную стойку, информация льется со всех сторон, пытаюсь фильтровать ее и усваивать по ходу дела. Бар полон загорелых полуобнаженных тел, через пару часов купальники сменяются прозрачными платьями и шортами. Соленый ветер приносит приятный запах морской глубины, музыка становится громче, ди джей кричит в микрофон заводные речи.

– А ты неплохо справляешься, – говорит Коля, наблюдая, как я наполняю сразу десять шотов самбукой (прим.автора: крепкий ликер, имеющий ярко выраженный анисовый привкус).

Киваю и принимаюсь за приготовление клубничного Мохито. Вспоминаю техники обучения Клима и чувствую бесконечную благодарность этому сумасшедшему тирану. После его руководства, мне уже ничего не страшно. Вряд ли кто то еще будет кидаться ножами в бармена, который неправильно держит бутылку.

Рабочий процесс захватывает. Быстрый, жесткий, неумолимый. Гости прибывают, сменяют друг друга у барной стойки, занимают столики. Не могу запомнить ни одного лица, не вижу никого. Летаю по бару, выискивая нужные ингредиенты.

– Эй, два шестьдесят пять! – кричит еще один бармен, точнее одна. – Новенький тебя в первый день за пояс заткнул. Ну ты и лошара!

– Коля, сколько раз мы тебе говорили, хватит сидеть в туалете?! Все ладони стер, уже шейкер из рук выскальзывает! – хохочет ее подруга.

На смене нас четверо. Я, Коля, Тося и Настя. Тося – фигуристая брюнетка, на которой едва застегивается рубашка, а Настя – звонкая русоволосая девчонка с танцующей походкой. Подружки веселушки. Они не замолкают ни на секунду, жестко подшучивая над Колей, а он смеется и щиплет их за щеки. Вот такая она, общепитовская дружба.

– Если бы кто нибудь из вас мне уже наконец отдался, я бы не занимался кефироварением в одиночку, – жалобно скулит Коля.

– Максимум, что могу предложить, Коль, – серьезно заявляет Тося. – Так это сесть тебе на лицо.

– Смерти моей хочешь?!

– Я не против. Одним дебилом меньше, одним больше. Никто и не заметит.

– Не звезди, мать! Ты без меня умрешь со скуки.

– Да а а… Кто же еще будет тупить все время, – она вскидывает темную бровь, чуть скривив губы, и переводит взгляд на меня. – Не переживай, Макс. Солдат ребенка не обидит.

Оборзевшая, но забавная. Краем глаза замечая троицу парней, вальяжно вышагивающую к барной стойке, и отвечаю, шагая к стойке:

– Вольно, милая.

– А он ничего, – слышу за спиной голос Насти.

– Да, – говорит Тося.

После трех часов ночи меня начинает вырубать, организм еще не перенастроился на новый режим. Борюсь с усталостью, как могу, в глаза хоть спички вставляй. Коля замечает мое состояние и вручает чашку кофе, дружелюбно улыбаясь.

– Что там? – спрашиваю серьезно.

– Эспрессо, кипяток, стик сахара, щепотка корицы…

– Дамбо, не беси меня.

– И капелька коньяка, чтобы глазки заблестели, а то ты чего то стух.

Отставляю чашку и подхожу к кофемашине, чтобы сделать обычный эспрессо.

– Макс, я…

– Мне нужна эта работа, Коль. Дай мне пару дней адаптироваться, а потом мы с тобой зажжем, лады?

– Ладушки.

– И хватит сюсюкать, девчонки на тебя плохо влияют. Или это у тебя в крови?

– В голубой.