— Ты красивая, — сказал он, обнимая ее. — Женщина моей мечты.

— Где она? — Вера дернула плечом, сбрасывая руки мужчины.

— У себя в комнате. Что ты собираешься делать?

— Не знаю. Поищу новое заведение, они дали адреса. Черт, раньше надо было думать, все сразу навалилось…

— Ты думаешь, нужно?

— Ты же видел ее! — Вера повысила голос. — Она же никакая, даже говорить разучилась. Она опасна, еще пожар устроит. Я не собираюсь держать в доме психопатку. Кроме того, она воровка. Пока присмотрит Света, а потом… посмотрим.

— Света ее знает?

— Нет, она у меня три года всего. Как она тебе? Сказала хоть что-нибудь? Между прочим, это была ее комната.

— Ничего не сказала. Стояла, озиралась. По-моему, она даже не заметила, что я ушел.

— Господи, за что мне этот кошмар? — простонала Вера. — С Пашей возись, теперь с этой…

— Ты бы не торопилась.

— Я не буду жить с ней в одном доме! — отчеканила Вера. — Я ничего не забыла, понимаешь? И отцу никогда не прощу.

— Понимаю, чего уж тут. Все образуется, не бери в голову.

— Надеюсь.

— Кстати, вы с ней похожи, не близнецы, конечно, но что-то есть.

— Не выдумывай! — с досадой сказала Вера. — Мы с ней совсем разные!

…Они сидели за парадным столом в гостиной. Большие японские тарелки с веткой сакуры — маленькие розовые цветочки — Верины любимые; хрустальные бокалы, высокие стаканы для воды. Копченое мясо, сыр, паштет, квадратики хлеба, ломтики помидоров на листьях салата. Красиво и несъедобно — парниковые помидоры отвратительны. Вера поморщилась — зачем эта помпа, можно было и на кухне. Володя хороший парень, но ничего не понимает, простоват.

Молчание затягивалось, пауза становилась неприлично долгой.

— Это твой муж? — вдруг спросила Татка, подняв глаза на Веру. — А где Паша? — Голос у нее был сиплый.

Вера и Володя переглянулись.

— Паша в больнице, — сказала Вера. — Ты его помнишь?

— Помню. Что случилось?

— Авария. Он в коме уже несколько месяцев.

— Он поправится?

Вера пожимает плечами:

— Врачи не знают. Говорят, делают все, что могут.

— Врачи… — бормочет Татка. — Они всегда делают то, что могут, и даже больше.

Фраза повисает в воздухе. Вера, раздувая ноздри, смотрит в тарелку. Володя вскакивает и хватает бутылку вина, преувеличенно бодрым тоном приглашает не стесняться и накладывать… Паштет свежайший, мясо, сыр! Такой хлеб только в одной лавке. А потом горячее, говорит он, сюрприз. Язык проглотите, девчонки, обещаю!

Вера с трудом подавляет раздражение: да что ж он так суетится!

— А тетя Тамара… — Татка запнулась.

— Мама умерла два года назад.

Молчание в ответ. Эта дрянь даже не сказала что-нибудь приличествующее случаю, что-нибудь вроде: «Ах, как мне жаль, земля пухом, царствие небесное…

— Я хочу на могилу папы. Можно?

— Конечно, — поспешил Володя. — Я тебя отвезу.

— Спасибо.

— А теперь горячее! Фирменное блюдо, старинный семейный рецепт.

Он убегает на кухню. Они молчат, прислушиваются к звукам из кухни. Хлопает дверца буфета, он появляется с блюдом в руках. Ставит в центр стола, торжественно объявляет:

— Плов с креветками, курагой и изюмом! Под красное винцо.