Я холостяк и в еде неприхотлив.

Завтра мне выплачивают жалованье. Куплю Большого Степана, который пиво. Надо же, до чего дошла человеческая мысль: самого Степана, то есть емкость, можно сдать, и заплатят.

Тем, что осталось от Виссариона, подчищаю тарелку. Смахиваю крошки: пряжку от туфельки Мари-Луизы, усы Захария, рожки Джека.

Настасья сидит на чайнике, пряча его под широкой юбкой. Я раздеваю десерт, снимаю обертку, кусаю, жую, глотаю.

Убираю со стола.

Друзья ушли, я один, однако не унываю. Завтра набью холодильник.

Я готовлюсь ко сну.

Читаю вечернюю молитву.

Забираюсь в постель, листаю Библию, Книгу Притчей Соломоновых. Нет, серьезное чтение в голову не лезет. Беру авантюрный роман, засыпаю на пятой странице.

Мне снятся друзья.

Я о чем-то с ними спорю, мы куда-то идем; нас окружают долины, леса и горы; впереди — далекое, нестерпимо яркое сияние.

Oктябрь 2000

Зубы

— Ваше желание звучит довольно странно, — стоматолог смешался. Он уже хотел взгромоздиться на стул-вертушку и произвести манипуляции, отработанные до автоматизма. Однако вместо этого доктор, выслушав пациента, неуверенно топтался возле бормашины и прикидывал в уме, чем его услуги могут закончиться.

Снизу вверх, из кресла, на него угодливо взирал терпеливый N.

— Я понимаю, — сказал он кротко. — Видите ли, я потому и записался последним — ведь работа, должно быть, займет немало времени.

Стоматолог раздраженно уставился на вежливое лошадиное лицо.

— Согласитесь, — заметил он осторожно, — не каждый день слышишь просьбу удалить все зубы. Должен напомнить, что я нашел у вас всего лишь две малюсенькие дырочки. Остальные зубы здоровы. В чем же дело?

N. вздохнул.

— Боюсь, что объяснения затянутся надолго. Вы и так…

Врач остановил его жестом.

— Ничего, ничего. Вы абсолютно правы — кроме вас больных сегодня уже не предвидится. Будет лучше, если вы изольете душу.

N. обреченно потупил глаза.

— Что ж, — сдался он тихо после внутренней борьбы, — я расскажу. Но предупреждаю, что мои доводы покажутся вам…как бы помягче выразиться…слегка абсурдными.

Стоматолог с преувеличенной учтивостью закивал, предлагая упрямцу говорить дальше и заранее соглашаясь с вероятной оценкой услышанного.

N. сложил пальцы в замок и несколько раз рассеянно ими пошевелил.

— Все дело в снах, — признался он наконец. — Несколько раз я имел несчастье увидеть во сне зубы.

Стоматолог молчал. Будучи во власти простительных подозрений, он теперь раздумывал, какая форма психиатрической помощи окажется эффективной. Отправить беднягу в психдиспансер или сразу вызвать бригаду? N. тем временем гнул свое:

— Ну так вот. Однажды мне приснилось, будто один из зубов расшатался, а десна начала кровоточить. Кстати, зуб и в самом деле был никудышный. Впоследствии я долго с ним мучился, пока его не вырвали. А примерно через месяц после сновидения скоропостижно скончалась моя тетушка.

N. замолчал, ожидая реакции и с тревогой следя за доктором. Тот притворно поразился:

— М-м? В самом деле? Сколько же, позвольте узнать, ей было годков?

— Восемьдесят четыре, — ответил пациент вызывающе.

Доктор не без труда восстановил на лице заботливое выражение.

— Так. Прискорбно. И что же?

— Да ничего — я тогда о зубе и не вспомнил. Как и в следующий раз, когда приснилось, что зуб мне выбили, и снова больной.

Стоматолог рассудил, что полезней все-таки слушать сидя, забрался на вертушку и приветливо улыбнулся.