— Ну, и кто это сделает? — опять спросил Харузин. И, подумав, добавил: — Ну, я могу… Если меня с такой татарской рожей примут.

— Примут, — сказал Флор уверенно. — Я тебя продам. Скажу, что ты пленник.

— Ну, знаешь! — возмутился Харузин, а Вадим бессердечно захохотал.

Гвэрлум тоже улыбнулась.

Эльвэнильдо подумал о пленных эльфах во власти злобных орков, и ему сделалось совсем противно.

— Будешь как разведчик, — утешительно сказал Вадим.

— Баба-яга в тылу врага, — добавил Харузин и нахмурился.

Ребята говорили дело. Придется побыть «пленным эльфом». А там — либо побег, либо Флор его вызволит…

* * *

Елизар Глебов оказался человеком по-настоящему красивым. Харузин его прежде не видел и теперь исподтишка разглядывал и любовался: широкое лицо, светлая мягкая борода, чуть прищуренные улыбающиеся глаза. Супруги Глебова видно не было, дочь присутствовала невидимо — вышивки, украшающие стол и иконы в красном углу, видимо, были делом ее рук, не слишком искусные, но пестрые и яркие. Сын, крепкий подросток лет четырнадцати, то входил, то выходил.

Слуг у Глебова имелось не менее десяти человек; однако Флор несколько дней назад ловко устранил одного из них — работавшего на конюшне. Парень беспечно бродил по городу вечером воскресного дня — как не замечтаться в такое время? Красивое женское лицо привиделось ему на улице. Девушка шла прямо перед ним. Парнишка побежал догонять — что-то в незнакомке показалось ему странным.

Девушка завернула за угол, парень — за ней. Узорный платок обрамлял ее узкое лицо с темными глазами, рот чуть подрагивал, готовясь растянуться в улыбке. Она заманивала его так, словно звала в объятия, а одета была скромно и богато — дочка хороших родителей. Это и сбивало с толку, и кружило голову.

Несколько раз парню казалось, что он вот-вот схватит красавицу и поцелует ее сахарные уста, заставит рассказать — кто она такая, для чего улыбается так странно, отчего такой медовый свет изливается из ее очей… Какая нужда, какая прихоть заставила ее гулять вечером по улице одной, без провожатых, и зазывать незнакомого юношу?

…Очнулся парень в сарае. Глядел на него мужчина сердитый. Девушки и следа не было.

— Ты кто таков? — вопросил юноша.

— Я-то Макар Калья, а вот ты кто? — сурово ответил мужчина.

— Калья? — удивился парень. — Что за имя?

— Прозвище, — ответил мужчина. — Потому что из обидчиков моих я делаю жидкое варево, пригодное в пищу…

— Чем же я тебя обидел? — еще больше поразился парень. — Меня звать Сидор и, клянусь тебе, ничего дурного я не сделал…

И тут он заметил у себя под локтем узорчатый платок. Сразу на ум пришла красавица, за которой он бежал по темнеющим новгородским улицам, как за неразгаданной мечтой.

— Кто она? — шепотом спросил Сидор.

— Вспомнил! — рявкнул мужчина. — Ты погнался за моей дочкой, а после…

— Я догнал ее? — перебил Сидор.

«Калья» (это был Вадим) зарычал, сверкая белыми зубами. Рычал бывший студент-филолог очень убедительно: парень так и сжался, закрыл голову руками, выставив локти, поджал ноги, спасая живот, — вдруг неведомый злодей начнет его сейчас бить?

— Я тебя убью! — объявил Вадим.

И тут в дверь сарая постучали.

— Кто здесь? — рявкнул «Калья».

— Так это… — пробубнили за дверью.