И ахнула, зажав себе рот ладошкой. Она узнала этого человека. Очень хорошо узнала. И порадовалась предусмотрительности Флора, который решительно воспретил ей надевать одежду мальчика-рынды. «Тебя в этом наряде многие видели, — говорил ей Флор, — неровен час узнают. А вот одевшись торговкой, ты будешь неузнана. Кто на лицо торговке смотрит! Глядят на ее товар, на руки да на грудь…»

Загадочный ливонец был никто иной, как Иордан из Рацебурга, старый знакомый, с которым братья-«медвежата» вместе разыскивали весло святого Брендана, чтобы исполнить волю своего отца, разбойника Опары Кубаря, и упокоить того в мире.

* * *

— Иордан из Рацебурга? Вот так дела! — воскликнул Флор, узнав новость.

Лаврентий слушал молча, хмурился, думал о чем-то. Пафнутия с Натальей не было — остался в трактире, болтать, повествовать о чудесах, раздавать благословения и принимать милостыню. Животко вернулся с Гвэрлум домой, был накормлен и отправлен обратно — на тот случай, если Пафнутию вдруг понадобится помощь.

— Теперь вопрос: что Иордан делает в Новгороде, — сказал Вадим.

— Вероятнее всего — шпионит в пользу ордена, — отозвался Флор. — Это-то как раз просто. Странно другое. Почему Глебов пригласил его к себе на пиршество.

— Может быть, у них с Глебовым дела, — предположил Вадим.

— Какие? — в упор спросил Флор.

— Ну… Не знаю. Этот Глебов — подозрительный тип. У него Неделька познакомился со своими убийцами…

— Глебов подозрителен только этим, — сказал Лаврентий. — А по всем остальным обстоятельствам он — очень хороший человек.

— А кто Харузина беспощадно эксплуатирует? — зачем-то вставил Вадим, сам понимая, что говорит глупости.

— Харузин — слуга его, ему поручили работу и ничего больше, — возразил Флор. — Кормят, одевают, зря не наказывают.

— Мне вообще не нравится, что Серега там застрял, — сказал Вадим.

— Скоро все прояснится, — вздохнул Флор. — Все-таки непонятно, для чего ливонец к Глебову приходил…

— Может быть, это вообще другой, — предположил Лаврентий. — Может, Иордан здесь по одному делу, а тот ливонец, что у Глебова столовался, — совсем другой человек…

— Нет, ребята, — вздохнул Вадим. — Я сердцем чую: Иордан у Глебова был.

— Ага, — подал голос Животко.

Все резко повернулись в его сторону.

— Ты еще не ушел? — сердито воскликнул Флор. — Я тебе велел уходить к Пафнутию!

— Да я сейчас, — отозвался мальчик. — Я тут слушал… Интересно же, о чем вы разговариваете! Наталье вон можно, а я чем хуже? Она — баба, ей вообще…

Он замолчал, потому что Гвэрлум ловко отвесила ему звонкую затрещину.

— Сам ты баба! — отчетливо выговорила Гвэрлум.

— Она — темный эльф, — сказал Вадим. Непонятно, то ли всерьез, то ли в насмешку.

— Ладно, понял, эльф, — проворчал мальчик, потирая затылок и вертя опущенной головой. — Ну, в общем, я вас послушать решил. Лишнее не будет. Я этого ливонца вспомнил. Вроде как видел я его.

— Где?

— Ну, когда Неделька-то меня дома оставил… — начал мальчик и замолчал опасливо.

— Продолжай, — подбодрил Флор. — Никто тебя сейчас бить не будет.