|
Что скажешь на это? Нечего? То-то же! Света сидела на краешке двуспальной кровати в своей квартире и чувствовала полное бессилие и даже какое-то извращенное равнодушие к происходящему. Какие тут могут быть разумные доводы? Ее подруга подарила сыну машину. Казалось бы – ну и что? Да, конечно, надо признать, не самый обычный подарок. С другой стороны, у Лерки сын один, отношения у них сложные, денег полно, а чувства вины – еще больше. Вот и старается мамаша, компенсирует. Ее же дело, и деньги ее. А если не ее, то ее мужа, нового Орловича. При чем тут Светлана?
– Ты кричишь. И не даешь мне слова сказать. – А тебе просто нечего сказать! – фыркнул Константин. – Нет. Я могла бы… – Не стоит. Не тревожься. Я не хочу слушать всякие глупости, – бросил он быстро и еще быстрее оставил комнату. Глупости, которые он так не хотел слушать, заключались в их пятилетнем «Форде», припаркованном на привычном месте во дворе дома, под фонарем. «Фордик» устарел, в нем не было климат-контроля, АБС, каких-то еще мелочей, типа датчика дождя. Константин давно уже хотел машину поменять, для чего в последние полгода регулярно покупал разные автомобильные журналы, которые зачитывал до дыр, как домохозяйки зачитывают «Лизу». Выяснял соотношение цены и качества между «Рено» и «Опелем». Или «Мицубиси» и «Тойотой», хотя их брать он не собирался в принципе. Дорого. Сейчас этот процесс шел к своему логическому завершению, и в настоящий момент Константин уже полностью остановился на «Опеле», выбрал модель, нашел самое дешевое место, где можно было бы не только купить машину в кредит, но и получить в подарок комплект зимней резины. В общем, дело было на мази, Константин потирал ручки, мечтая о круиз-контроле, хорошей CD-магнитоле и прочих благах цивилизации, а их сын Кирюшка вовсю раскатал губу на папин «Форд». В этом-то, собственно, и была проблема. Старый «Форд» папа собирался продать и таким образом погасить первый взнос за «Опель». Намерений осчастливить сына пятилетней иномаркой в отличном состоянии у Константина не было. В этой связи у них дома часто возникали разные мелкие и средние очаги возгорания. – Ты мог бы и обо мне подумать! – возмущался Кирюшка. – Другие-то думают о своих детях! Заботятся. – Плевать мне на других, – пожимал плечами Константин. – Другие могут хоть Луну детям с неба достать, а мой сын на свою первую машину должен заработать сам. И это будет какой-нибудь «жигуль», как у всех нормальных людей. – Я ненавижу «Жигули». – Тоже мне, цаца, – хмыкал папаша. – Какая разница, все равно ведь покорежишь. Первая машина должна быть попроще, чтобы не жалко было бить. И вообще, с чего бы тебе сразу иномарку? А впрочем – заработай и покупай что хочешь! – А я и заработаю. Вот увидишь. Обойдусь без тебя! – Ага, посмотрим, – глубокомысленно заявлял Константин. – Зачем вообще было нужно рожать детей, если ничего для них делать не хочешь? – в бессилии и обиде бросал Кирюшка, а дальше либо он хлопал дверью и уходил, либо отец. Либо приходила бабушка, принималась жалеть внука и подливать масла в огонь. Но такого громкого и огнедышащего скандала, как вчера ночью, после знаменательной вечеринки у Леры и ее прекрасного сына Бени, Светлана и припомнить не могла. Всю дорогу домой, сидя в «Форде», Кирюшка молчал, насупившись, и смотрел в окно, думая о чем-то своем. Светлана могла бы поклясться теперь, что ее сын всю дорогу домой думал и анализировал, какие ужасные родители ему достались. На свет божий были извлечены и очищены от пыли и невыносимые уроки музыки, и отказ водить его на плавание из-за удаленности бассейна. |
