Хм! Если до столярки дело дойдет — глядишь, я за лето состоятельным человеком сделаюсь. Буравчики, пила, тесло, рубаночная железка… размечтался, одним словом. Но железную лопатку — штыковую и совсем маленькую, кузнец мне сделал. Это, когда опорные столбы для хозпосторек пришла пора утверждать, тогда я и похлопотал о нужном мне приспособлении. А что делать — где я в окрестных лесах разживусь подобными вещами? Поэтому работал так, чтобы Пелыму не было обидно за понесённые расходы.

Добрый берестяной короб с заплечными лямками помогли мне сделать якуты, ещё до своего ухода. Культура работы с берёзовой корой у нас в давней традиции. Особенно сосуды — бураки и туяса — в ходу. Но хитрости работы с этим материалом я никогда не постигал. Только если для построек — тогда могу пользоваться. А по части всяких хитрых замысловатостей — это нет. Русские, кстати, лапти себе из неё плетут, сберегая сапоги до холодов. А мне товарищи соорудили аналог ранца. Ведра три объёмом. Да не просто так, а с глубоким узким отделением для лука и стрел.

Вечерами без поспешности, дождавшись, пока хорошенько просохнет мой наскоро сделанный лук, я довёл его до совершенства и заготовил десяток стрел с наконечниками из кости. Если её сварить, но не чересчур, она делается твёрже и «держит» режущую кромку. — ну да об этом все знают. Немного поупражнялся в стрельбе. Мальчишкой-то я был горазд стрелять, но с той поры прошли годы с ружьем в руках. Нынче же лук даже у казаков в ходу — так что надо восстанавливать забытые навыки. То, что не так хорош мой лук, как изготовленный настоящим мастером из выдержанной несколько лет древесины — ну так что ж — пройдут годы и он станет лучше, если я не дам ему размокнуть.

Как и большинство людей, живущих в двадцать первом веке, я привычен к разделению труда, к множеству готовых вещей, сделанных на специализированных предприятиях по выверенным технологиям. Здесь же и сейчас каждому приходится быть мастером на все руки. Не так, чтобы абсолютно на все, но на многие. Мне ещё повезло, что я много знаю и умею такого, о чём жители мегаполисов даже не подозревают. Тем не менее, до нынешних моих современников мне далеко. Так что этот период в тепличных условиях при регулярном четырёхразовом питании я потихоньку пропитывался духом времени и приобретал (или закреплял) мелкие навыки — как шить крючком и шилом вместо привычной мне швейной иглы, как вырезать деревянную ложку, выкроить сапоги, выделать шкурку с использованием местных «химикатов».

И в это же время, прокручивал в голове другие знания и умения, ныне ещё неведомые, но такие, воспользоваться которыми хотелось бы. Скажем — я много интересовался оружием. Это среди дяденек частое увлечение. И, скажем, соорудить стреляющий пулей арбалет, пожалуй, смог бы. Да такой, что переплюнет нынешние казачьи пищали, и по скорострельности, и по прицельной дальности. Это, конечно, многодельно и неденежно, однако на охоте может дать мне немалые преимущества. Скорее всего, сумею и кислоты получить — серную из медной руды, а потом и другие.

Могу спирт выгнать, скажем, из морошки. Она легко сбраживается, да вот собирать её замучаешься, даже в урожайный год и ехать за ней далековато. Словом, я прокручивал в голове свои знания и прикидывал имеющиеся у меня навыки. Соображая, как бы получше устроить свою будущую жизнь. И как-то выходило, что лучше всего мне подошло бы для жизни селение, в котором есть кузнец. Очень уж много разного инструмента мои затеи требуют. Такого, какого здесь пока нет. Вспомнилось, что Айтал — дочь кузнеца. В общем — надо поближе познакомиться с её семьёй, да и определяться.

Глава 4. В родные места

Разбудил меня довольно чувствительный удар по лицу.