|
Не успел последний кусок холодного лакомства упасть в желудок, как меня охватило горькое раскаяние: мороженое слишком калорийная штука для женщины, которая хочет похудеть. С другой стороны, эскимо ведь не жареная картошка, не отбивная, не «оливье» с майонезом… И вообще, человек, впавший в депрессию, начинает сильно поправляться. Уныние и самоедство ведут к ожирению, а недовольство собой провоцирует болезни, поэтому никогда не жалейте о своих поступках, даже самых неправильных, даже совершенных ошибках!
Какой толк сейчас укорять себя? Я же не могу выплюнуть мороженое – уже проглотила. Значит, отбросим в сторону плохое настроение и скажем вслух: – Небольшое отклонение от предписанного рациона пойдет только на пользу. Моему организму сегодня необходимо именно эскимо. Все шикарно. А вот с завтрашнего дня – никаких сладостей. Решив, что незнакомый Федосов уже успел переговорить с начальством коттеджного поселка, я смело набрала номер и услышала вежливое: – Телефонистка на проводе. – Соедините с управляющим Куприяновым. – Ваше пожелание, сударыня, будет моментально выполнено, – заверила девушка. И не обманула. – Куприянов, – прожурчал через пару секунд баритон. – Моя фамилия Сергеева, я хочу стать членом вашего клуба, имею рекомендации от Жени Федосова, – отрапортовала я. – Женя должен был позвонить. – О! Да! Конечно! Евгений Нилович уже побеспокоился! – зачастил Куприянов. – Ждем‑с! С нетерпением‑с! Проходите на полянку! Прямо в избу администрации! – Буду через пять минут, – заверила я. – Стучите сильнее, Антон глуховат, – предупредил Куприянов. Последние слова управляющего прозвучали загадочно, но я уже успела подойти к воротам поселка и впала в еще большее изумление. Простые дощатые створки ворот были лет десять назад выкрашены темно‑зеленой краской, и сейчас она свисала облупившимися лохмотьями. Слева виднелась калитка, вместо ручки на ней было железное кольцо. Ни домофона, ни даже простого звонка тут не имелось и в помине. Не было и вывески с названием поселка. Я подергала калитку. Заперто. Может, я не туда забрела? Это мало похоже на центральный вход в пафосный клуб, куда без рекомендации нечего и соваться. Вероятно, я стою сейчас у служебного входа. Но справа и слева тянулся глухой деревянный забор, улица Калашникова здесь благополучно заканчивалась. Не бегать же мне по периметру изгороди! Я снова вынула мобильный. – Телефонистка у аппарата. – Соедините меня с управляющим. – Куприянов к вашим услугам! Главная роль в спектакле «День сурка» стала меня раздражать. – Опять Сергеева от Жени Федосова. – Я весь внимание. – Стою у ободранных зеленых ворот. – Да, да, правильно, входите. – Как? Калитка заперта. – Сделайте одолжение, постучите энергичней, наш ключник Антон слегка глуховат, – безукоризненно вежливо сообщил управляющий. Я сунула сотовый в карман, стала изо всей силы барабанить в хлипкие доски и кричать: – Антон! Эй! Открой! Анто‑о‑он! Через десять минут такого времяпрепровождения я снова воспользовалась сотовым. – Телефонистка у аппарата. – Управляющего! – заорала я. – Живо! Подайте сюда Куприянова в жареном виде! – Простите, – испуганно пролепетала девушка, – но я могу лишь соединить вас с ним… Злость мгновенно отступила… Действительно, нельзя требовать от служащей невозможного. – Куприянов! – Сергеева от Федосова. – Наверное, вы запутались на перекрестке? Сворачивайте налево у большого камня. Не бойтесь, ни медведей, ни волков в лесу нет, одни лисы, зайцы и белки. |
