Сотни тысяч квадратных миль огромного моря льда, которые никогда не были увидены человеком. Последний реальный дом тайн Земли был поразительно красив — но зрелище было убийственное, ужасающее, зловещее…

Поглощенный созданием карты льда внизу, я сохранял самолет на курсе, и мой смысл времени был временно парализован. Ракетный мотор ревел неустанно, а лед бесконечно развернулся внизу. Когда мой самолет резко покачнулся, я понял, что внезапно повысился ветер. Я посмотрел вокруг, пораженный. Огромная темная стена возвышалась поперек южного горизонта.

— Черт побери, я никогда не назову себя погодным предсказателем снова, — поклялся я. — Только шторма не хватало. Но он есть!

Я накренился вокруг резко, и полетел на юг, борясь, чтобы возвыситься выше шторма. Но чем выше я поднимался, тем, казалось, выше повышалась черная, кипящая стена шторма. Я понял, что пойман.

— Две минуты, чтобы пожить, — предсказал я. — Это будет быстрая смерть…

Шторм — облако язвительного снега, схватило мой самолет подобно гигантской руке. Ошеломленный воздействием, оглушенный, я качал носом вокруг и позволял ветру относить самолет на север. Не было никакой надежды бороться. Я мог только лететь вместе с бурей, пока ее ярость не спала. Целое темное небо бушевало вокруг меня, заполненное кричащим ветром и снегом. Обхватив штурвал, я боролся, чтобы удержать раскачивающийся самолет в воздухе.

Но почему рунный ключ внутри моей рубашки, кажется, пульсирует с ужасным предупреждением? Почему тот чужой голос в моем сознании кажется нетерпеливым и ликующим? Почему я почувствовал, что там действительно что-то было — целеустремленное относительно направления этой бури? Шторм подошел внезапно из ясного неба, как только мой самолет был в воздухе. Теперь он швырял меня прямо, в одном направлении.

Неизбежная опасность смерти стала менее расстраивающей, чем растущее подозрение, что имелось что-то преднамеренное относительно шторма. Сила предупреждения, пульсирующая из рунного ключа, и дико ликующий чужой голос в моем мозгу, объединились, чтобы деморализовать меня.

После почти шести часов полета, непрерывно управляемым штормом, я получил самый большой удар. Глядя вперед через матовые окна кабины, я внезапно понял, что впереди имеется большая мертвая область, — которую я не мог видеть!

— Это не может быть реальностью! — выдохнул я. — Колоссальное невидимое пятно…

Мое зрение, казалось, заскользило вокруг той обширной области. Я мог видеть лед вне его на множество миль вдаль. Я мог видеть лед с обеих сторон этого. Но только непосредственно в области его не просматривалось.

— Какая-то уловка преломления, возможно из-за земных магнитных потоков, которые являются сильными здесь, — пробормотал я. — Возможно, это связано с тайной Сияния.

Мое научное рассуждение не успокоило мои нервы. Шторм перенес меня сюда, прямо к этому огромному невидимому месту. Когда я был почти на краю загадочной области, мое зрение, казалось, заскользило дальше, в любую сторону, почти под правильными углами. Если это было преломление, то такого типа, который был полностью неизвестен науке.

Мой унесенный штормом самолет мчался с опрометчивой скоростью к краю обширного невидимого места. Я не мог видеть вообще ничего впереди. Все казалось безумно искривленным из центра, искаженного той сверхъестественной стеной.

Резко буря бросила мой раскачивающийся самолет непосредственно через фантастическую стену, которая сделала вызов моему зрению — и я оказался внутри невидимого места! Но теперь я не мог видеть вне его.

— Это невозможно! — задыхался я, пораженный ужасом.

Я мог видеть только интерьер большого места — бушующий океан, изгибающийся к зловещему горизонту.