– Как же? Вы вчетвером умудрились собрать двухсуточный урожай и не устать? Это… достойно восхищения.

Люциан улыбнулся, не став отнекиваться от похвалы. Для заклинателя сбор яблок – сущий пустяк, но вдаваться в подробности он не стал.

Остаток трапезы прошел в непринужденной беседе. Ее завязал Сетх, который, как никто другой, разбирался в деревенской жизни. Он шустро подбирал слова и поражал смертных своими познаниями. Семье старосты было приятно пообщаться с таким осведомленным юношей, который понимал местные тяготы.

После завтрака заклинатели задерживаться не стали, хоть селяне и пытались уговорить их остаться – уж очень полезными они оказались в сборе урожая. Однако, как бы Люциан не желал помочь, правила запрещали задерживаться в поселении, где не было темных тварей. Адепты клана всегда должны были на кого-то охотиться, а не прохлаждаться: ведь, пока одни отдыхают, другие – умирают.

Распрощавшись с жителями Лиссуа, они вчетвером отправились в дорогу. Следующая деревня находилась почти в двух сутках пути, и к вечеру им пришлось остановиться на привал в лесу. Поскольку еды взяли мало, Абрам и Сетх предложили поохотиться на кислотного кабана – зверя, который водился неподалеку и считался неопасной темной тварью.

Кислотный кабан был потомком обычного, изменившегося под влиянием тьмы и обратившегося в тварь. В его желудке содержалась смертельная кислота, которой он плевался во врага в случае опасности. Кислота не выжигала желудок темной твари из-за обволакивавшей нутро слизи, но если случайно пробить его с внешней стороны, то можно остаться без кабаньего мяса.

Поручив Абраму готовить место для ночлега, Сетх, Люциан и Эриас двинулись на охоту. Они долго бродили по лесу и уже прилично отдалились от Абрама, прежде чем настигнуть добычу. Вскоре, ориентируясь по следам, древесной коре и поломанным веткам, они вышли на след кабанихи и двух поросят. Чтобы не рисковать, юноши использовали свою основную способность – невидимость – и разбрелись по округе, окружая добычу.

Невидимость была доступна только адептам клана Луны второй ступени и выше. Навык был полезен, хоть и не всегда. У некоторых темных тварей был настолько острый нюх, что они могли учуять заклинателя в любом воплощении, другие имели чуткий слух, а третьи различали мир по тепловым следам.

К счастью, во время охоты на кабанов невидимость пришлась как нельзя кстати, и заклинатели быстро управились, словив на ужин одного кабаненка.

Люциан не любил охотиться на живых существ ради собственного пропитания – да и мясо их тоже не ел, – но сейчас участвовал ради того, чтобы помочь друзьям. Иногда ему приходилось делать то, что не нравилось, если это могло выручить остальных.

– Как ты только умудрился вырасти здоровым и сильным, раз к мясу за всю жизнь не притронулся? – проворчал Сетх, держа в руках кабаненка.

– Видно, мясо – то, без чего мой организм может обойтись.

– А если нет? Что, если бы твой организм требовал мясо?

Люциан снисходительно улыбнулся.

– Я не люблю рассуждать о том, чего никогда не случится.

– А вдруг?

– Вот тогда и подумаем, – отрезал Люциан, не желая продолжать неприятный разговор. Он не был привередой и не имел болезненных воспоминаний, связанных с мясом, – просто не хотел притрагиваться к чьей-то плоти. Его воротило от мысли, что он ест то, что некогда жило, бегало и имело собственное сознание. По мнению Люциана, это все равно что питаться человечиной.

Люций благо не навязывал свои предпочтения другим и, когда поросенка забили и зажарили, просто угрюмо вздохнул и продолжил есть рис.

Возможно, отсутствие мяса в рационе все же сказалось на его внешности – правда, он об этом не подозревал. По-другому было тяжело объяснить его стройность, которой явно не должно быть при том количестве тренировок, которыми он себя нагружал.