Она подошла к первому дереву и положила ладонь на золотисто‑красную, с глубокими бороздами кору. Ноги по щиколотку утопали в коричневых скелетах листьев, длиной с ее ступню, мягких и душистых. Вскоре ее окружило облако крохотных летучих созданий и стайка колибри, подлетела желтая бабочка с размахом крыльев величиной в ее ладонь. Стоять здесь было неуютно – слишком много тварей ползало под ногами. Воздух был наполнен гудением, жужжанием, тихим стрекотом.

Она шла по роще с таким чувством, какое испытывала в соборе: тот же покой, та же устремленность вверх, то же благоговейное замирание в душе. Она добралась сюда позже, чем думала. Приближался полдень: лучи света, пробившегося сквозь листву, стояли почти вертикально. С сонным удивлением Мэри подумала: почему эти травоядные не прячутся от жары под деревьями? Но вскоре поняла.

Стало очень жарко, идти дальше не хотелось; Мэри прилегла между корнями гигантского дерева, положив под голову рюкзак, и задремала.

Она пролежала с закрытыми глазами минут двадцать, в полусне, и вдруг очень близко раздался громкий треск, земля вздрогнула.

Потом еще раз. Мэри встревожилась, села и увидела что‑то движущееся – оно оказалось круглым предметом метрового диаметра, катившимся по земле. Предмет остановился и упал набок.

Потом чуть подальше, сверху, упал другой; он ударился о толстенный корень дерева, напоминавший контрфорс, и укатился. Подумав, что такая штука может свалиться и на нее, Мэри подхватила рюкзак и выбежала из рощи. Что это такое? Семенные коробки?

Опасливо поглядывая наверх, она рискнула вернуться под дерево и рассмотреть ближайший из этих круглых предметов. Она поставила его стоймя и выкатила из рощи, а потом положила на траву и стала разглядывать.

Он был совершенно круглый, толщиной в ширину ее ладони. В центре – углубление, где он прикреплялся к ветке. Не тяжелый, но чрезвычайно твердый и покрыт волокнами, лежавшими по окружности, так что в одну сторону она могла легко провести по ним рукой, а в обратную – нет. Она ковырнула поверхность ножом – нож не оставил и царапинки.

А пальцы у нее как будто стали скользкими. Понюхала: сквозь запах пыли пробивался тонкий аромат. Она снова посмотрела на семенную коробку. В центре она немного блестела, и, потрогав это место, Мэри почувствовала, что пальцы скользят по нему. Коробка выделяла какое‑то масло.

Мэри положила ее на землю и задумалась о том, как здесь шла эволюция.

Если ее догадка об этих вселенных была правильна и это были множественные миры, предсказываемые квантовой теорией, тогда некоторые из них разошлись с ее вселенной намного раньше, чем другие. Здесь эволюция создала исполинские деревья и крупных животных с ромбовидным скелетом.

«До чего же узок мой научный горизонт, – подумала она. – Ни геологии, ни ботаники, ни вообще какой бы то ни было биологии – невежественна как дитя».

А потом она услышала глухой, напоминающий громовые раскаты рокот, и не могла определить его источник, пока не увидела облако пыли, движущееся по каменной дороге, – к деревьям, к ней. Оно было километрах в полутора, но двигалось довольно быстро, и она вдруг ощутила страх.

Она нырнула обратно в рощу. Нашла узкую яму между двумя гигантскими корнями и, забившись в нее, посмотрела из‑за деревянного бруствера на приближающееся пыльное облако.

От увиденного у нее закружилась голова. Сперва ей показалось, что это группа мотоциклистов. Потом – что это стадо животных на колесах.  Но это невозможно. У животных не бывает колес. Ей мерещится. Но ей не мерещилось.

Их было больше десятка. Примерно такой же величины, как те, что паслись на равнине, но более поджарые и серой масти, с рогами и короткими хоботами вроде слоновьих. И такое же ромбовидное строение тела, как у травоядных, но эволюционировали они иначе: на передней и задней ноге – колеса.

Однако природа не создала колес, в голове у нее мутилось; как это может быть? Нужна ось и совершенно отдельная вращающаяся ступица, это немыслимо, невозможно…

Затем, когда они остановились в каких‑нибудь пятидесяти шагах и улеглась пыль, Мэри все поняла и не могла удержаться от радостного смеха.