Прямой дороги отсюда до бункера нет, только через лес, и ни одна машина не пройдет. Нужно выбираться на шоссе, потом – крюк получается большой, но на БМП вполне осуществимый.

Пешком до бункера от Заставы всего километров десять. Денисыч сказал, что даже меньше. Быстрым шагом – полтора часа. Если бы еще все тело не болело после посадки дельталета, то можно было бы и быстрее управиться. Дождя нет – мутанты спят. Или что они там делают, когда не жрут.

Можно ведь на это надеяться? Можно. Больше ведь надеяться не на что.

Имеем – один человек, десять километров темного леса и несколько сотен мутантов. Кто поставит на человека?

Никто не хочет, сказал Янычар, выходя из ворот поселка.

Значит, Денисыч сказал – на восток. Ну, почти на восток. Янычар глянул на компас – придется все время с ним сверяться, звезд не видно, луны не видно, а мох на северной стороне ствола – это для юных скаутов, эту глупость из Янычара выбили давно. Мох, если растет, то со всех сторон. Особенно в лесу.

Ладно, теперь главное не оступиться в темноте и не сломать ногу. Иначе будет очень обидно. До слез.

И нужно перестать болтать с самим собой, это отвлекает, а ему сейчас нужно быть максимально внимательным.

Янычар шел быстро.

Видел в темноте он неплохо, пару раз зацепил плечом ствол дерева – ерунда. Быстрее. Через полчаса он вышел к оврагу, чуть не загремел в него с налету, Денисыч говорил, что овраг почти на полпути между военной базой и поселком. К поселку чуть поближе, говорил Денисыч.

Янычар присел на корточки, наклонился к оврагу и прислушался. Если мутанты в городе прячутся по подземельям, то здесь, в лесу, лучше оврага им ничего не найти. Нужно проверить? Хорошо бы посветить вниз фонариком, но Янычар знал способы самоубийства и повеселее. Если там мутанты, то убежать не дадут, и отбиться не получится.

Тишина.

Вроде ручеек какой-то журчит. «Протекта» висела на шее, раскачиваясь при каждом движении Янычара. Можно спускаться вслепую, склоны в овраге не слишком крутые, но ведь скользкие. Не туда поставишь ногу – и привет.

Рискнуть.

Придется рискнуть и зажечь фонарь, хотя да, Янычар знает способы самоубийства и повеселее.

Опустить фонарь к самой земле, чтобы поменьше освещенный круг получился, и чтобы не светить во все стороны, как маяк. Влажная черная почва. Скользкая грязь. Вниз съехать получится, а вот подняться на противоположный склон…

Время. Время ведь идет.

Поехали.

Янычар присел на корточки, как гренадер на картине о переходе Суворова через Альпы. Земля под ногами подалась, ботинки медленно заскользили вниз. Янычар левой рукой пытался тормозить, в правой держал «Хеклер и Кох».

Дно оврага. Ручей. Янычар зачем-то сполоснул в ледяной воде левую руку, будто это сейчас имело хоть какое-то значение.

Неширокий ручей, его Янычар перешагнул, следующим шагом оказался перед склоном. Присветил себе фонарем – ни корня, ни ветки. И вправо-влево на несколько метров тоже голый склон. Голый и скользкий.

Подниматься по-альпинистски, вбивая носки ботинок в стену, не получилось, грязь не держала, ноги соскальзывали. И вес патронов с оружием тоже сказывался. Мелькнула мысль – бросить «Протекту», лишние патроны, и бежать налегке. Дурацкая мысль. Привлекательная, но дурацкая.

Янычар уже добрался до середины склона, когда услышал сзади хрипение.

А вот это – плохо. Это очень плохо. Уроды в одиночку не ходят. И даже если этот – один, то отбиться от него не получится. Ни опоры под ногами, ни простора для маневра.

Янычар вытащил из-за голенища нож, воткнул его в землю склона. Хоть какая-то опора. Фокус из старого французского фильма с тремя кинжалами и крепостной стеной не получится, у Жана Маре были свободные руки и не было такого арсенала.

Хрип приблизился – мутант его унюхал.