— А я и не курю, — произнес генерал и замолчал, глядя на мальчика.

Водитель в форме вольнонаемного императорских вооруженных сил неподвижно сидел за рулем и ничего не выражающим взглядом смотрел перед собой.

— Подойди поближе, — наконец генерал вновь заговорил. — Не бойся, я врач, — он расстегнул шинель, под которой был надет белоснежный халат медика. — Военные тоже бывают докторами.

— Я знаю, — мальчишка нерешительно подошел в машине.

— Ближе, ближе.

Парнишка уже и так стоял вплотную, ближе подойти было невозможно.

— Тебя как зовут?

— Чан.

— Покажи-ка горло, Чан.

Мальчик послушно открыл рот. Генерал заглянул в горло, хмыкнул, после чего оттянул парнишке нижнее веко, покачал головой.

— А ведь ты болен, — проговорил он очень серьезно.

— Чем, ваше превосходительство? Я же хорошо себя чувствую. Не так, когда я ветрянкой заболел.

Генерал скороговоркой произнес длинное, мудреное название болезни, о которой мальчик слышал впервые.

— …мама тебя давно доктору показывала?

— Я с тетушкой Лу живу, родители у меня умерли. Два года тому назад доктор к нам приходил, когда я ветрянкой заболел. Много ему пришлось заплатить. Тетушка даже злилась на меня за это.

Генерал взял мальчика за плечи, заглянул ему в глаза.

— У тебя очень серьезная и опасная болезнь. Если тебе не сделать сейчас укол, то через месяц можешь умереть.

Сирота хорошо знал, что такое смерть, у него на глазах из жизни ушли двое его родителей.

— Этот укол, наверное, дорого стоит? У нас нет таких денег, — ответил он. — Будет плохо, если тетушка и ее две дочурки останутся без меня. Кто их будет кормить?

— Медики императорской армии за лечение денег не берут. Садись, поехали со мной.

Искушение оказаться в «Шевроле» рядом с настоящим генералом было большим, но Чан многое повидал, добывая себе и родственникам на жизнь.

— Тетушка будет волноваться, — сказал он.

— Когда ты ей все расскажешь, она обрадуется. Мой шофер тебя прямо домой завезет. Поспеши.

Последний аргумент подействовал на парнишку, к тому же генерал уже подвинулся, давая ему место рядом с собой на заднем сиденье. Чан сел на скрипучее кожаное сиденье, спину держал прямо, словно боялся прислониться к спинке, фанерный раскладной прилавок поставил на колени. Он, как зачарованный, смотрел на подсвеченную панель радиоприемника, наполнявшего салон тихой музыкой. Мальчик и не думал, что радиоприемники могут быть такими маленькими. Своего радиоприемника у них дома не было, иногда по праздникам они с тетушкой заходили к соседям, чтобы послушать радиоконцерт.

«Шевроле» плавно тронулся с места, покатил по улице. Из салона знакомый с рождения город казался парнишке иным, более торжественным, величественным.

— Нравится машина? — спросил генерал.

— Она великолепная, — с замиранием проговорил пассажир. — На всю жизнь этот вечер запомню. А почему мы больницу проехали? Нам не туда?

— Нет.

— В армейский госпиталь едем?

— И он нам не нужен.

Генерал откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза, больше мальчик не рисковал его расспрашивать. Машина с желтым генеральским флажком выехала на шоссе. Водитель увеличил скорость. Теперь даже стало слышно, как встречный ветер срывается с выступов кузова, свистит, раскачивает автомобиль. За стеклами проплывала залитая лунным светом степь, местами еще белел снег. Мальчик осторожно протянул руку, отвел край тяжелой кожаной шторки.