— Думаю, она неправа. Я могу доказать это на своем примере.

— Прости меня за мою жестокость, — потерянно произнес Кермит. — Не оставь я тебя тогда, все бы сложилось по-другому.

— А я довольна тем, что у меня есть то, что есть. Если б ты поступил иначе, я бы этого не имела.

— Ты очень любишь Дилана?

— Очень. Хотя ты всегда считал его слабым, мне с самого начала казалось иначе, — сказала Нелл, чувствуя, что время, когда у нее кружилась голова от глубины зеленых глаз и блеска темных волос, безвозвратно прошло.

Колдовство неистового мужского обаяния утратило силу, на место ему явилось волшебство пусть тихой, но зато настоящей любви.

— На мой взгляд, Дилан Макдафф — самый сильный, а главное — цельный человек, которого я встречал в жизни, — твердо ответил Кермит.

— Я рада, что ты изменил свое мнение.

— Ты еще придешь? — с надеждой спросил он.

— Сюда, в парк? Конечно. Только мне бы хотелось увидеть Сьюзен и поговорить с ней.

— Наверное, она придет завтра, потому что у нее нет дежурства в больнице.

— Хорошо. Я буду ждать. Пусть возьмет с собой Мойру, а я приведу Реда. А сейчас мне пора.

— Я желаю тебе счастья! — сказал Кермит.

— Я счастлива.

В высоких деревьях шумел неумолчный ветер. Тучи ушли, и аллея утопала в солнечных лучах. Переплетенная причудливыми арабесками листва полыхала такими яркими цветами, какие возможны только в конце мира или — в его начале.

Позвав сына, Нелл пошла вперед, зная, что Кермит смотрит ей вслед, и думая о чувствах, которые ярче, чем солнце.