- Азов - это где? – тут же встрял неугомонный Збых.

- Лиг двести на восток, – пояснил Котодрал, оглянувшись на командира. – Это тот, где местные степные разбойники пять лет оборонялись от султанского войска[20]? Правильно?

- Правильно. Тот самый городок, – кивнул Мирослав, выпустил клуб дыма, помолчал немного. – Ну так вот, где-то в степях, подальше от нас, ближе к Азову, завелась подобная сволочь. Жрала овец, коров, лошадей. Людьми тоже не брезговала. Многих съела...

Пауза затянулась.

- И?

- А потом приехали два десятка янычаров из самого Стамбула. И они, помолившись всем Богам, которых помнили, взяли свои ятаганы да изрубили ту змеюку на куски. Стамбульские янычары – ребята хваткие, привычные ко многим страстям.

-... Но редкие сволочи! – глубокомысленно добавил лейтенант. И, поддернув рукав рубахи, коснулся шрама, безобразно протянувшегося по левой руке от кисти до локтя. Словно некий повар-шутник хотел срезать одним движением всю мякоть с костей…

Кто-то из молодых судорожно сглотнул.

- Змею проще угробить, чем дракона! – испанец подкрутил длинный ус. – Мой славный прадед собственными руками убил сразу троих драконов в горах Сьерра-де-Гредос! Правда, у них у всех в брюхе оказалось не мясо невинных девственниц, а обычнейшая трава.

- Ну это понятно, что беднягам пришлось харчиться травой! Откуда в Толедо девственницы?

- Збых, заткнись! Диего, спрячь оружие! – рявкнул Мирослав, остановив грядущее смертоубийство.

Литвин с испанцем обменялись недобрыми взглядами.

«Боже, если ты все же есть на небе, – взмолился капитан, – помоги мне саморучно их всех не поубивать!»

- Хорошо, если нашего неведомого дружка действительно сожрала змея, а не кто-либо иной, – вернулся к разговору Мирослав. – Ночные тут тоже водятся. Всякие. Степь – она древняя. Помнит многое…

- Расскажи, – сквозь зубы бросил Угальде. Лейтенант вернул клинок на место, но на Збыха таращился кровожадно. Литвин не отставал…

- Да тут и рассказывать особо нечего. Я-то не учёный. Но если не растекаться словесным поносом, то жил здесь задолго до всех библейских времен народ, что привносил в жизнь народов, живших по соседству, много доброты, тепла и всяческих чудес. Волосы врагам отрезал вместе с кожею и возил, прикрепив к седлу. Поговаривают ещё, что любимым напитком у тех степняков была жаркая кровь врага, которую они пили прямо из горла, до конца его, в смысле врага, не прирезав. Опять же, якобы могли живому вражине печенку выгрызть. Но это вряд ли, – капитан почесал подбородок. – Я как-то пробовал. Очень неудобно – ребра в рожу колют. Послушать ученых про этих самых скифов, и выйдет, что они куда хуже турок с маврами. Но так, думаю, и не бывает – агарян переплюнуть трудновато. Да и рассказы о том, что творили местные, скорее всего, враньё. В людском обычае приписывать соседям всякие мерзости. Хотя, та же шляхта свой род от этих злодеев выводит…

- Может и не врали, – пожал плечами Угальде. – Один мой товарищ из Бразилии, тот самый, что из бывших вояк, нечто подобное рассказывал и о тамошних аборигенах.

- Признаюсь, я не верю, что скифы ближе к Ночным, чем прочие люди.

- Шкифы? – не сумел справиться с трудным словом Збых. – Герр капитан, а что эти твои «шкифы» знали о змеях?

- О змеях? – задумался Мирослав. – Не считая того, что Апи – змееногая женщина, то, можно сказать и ничего не знали.

- Апи?

- Их божественная мать, – выпустил капитан в бархатное небо колечко дыма.

- Знаешь, эль команданте, – тихо сказал испанец, – я начинаю верить в те россказни.