- Прямо «Расемон» какой-то, - усмехнулся Ледников. - Акутагава нашего времени.

- Ледников, я знала, что ты умник, но не такой же! Ты меня уже пугаешь. Сейчас этот фильм Куросавы уже мало кто помнит. А уж рассказ Акутагавы и подавно!

- Ну как же! Истины нет. И нет «последней инстанции». Та истина, которую устанавливает любой суд, узка и слишком примитивна. А на самом деле у каждого своя правда, свое оправдание, свое понимание и предательства, и истины… И главное - право на свое понимание.

- Видишь, я знала, с кем связываться! Как там про вас говорят? Два юриста - три мнения. Да, одна история с разных точек зрения. Диаметрально противоположных! Три истории вместо одной! Четыре! И каждая - документально подтвержденная, психологически убедительная.

- Ну да, - согласился Ледников. - Никогда не изменяй истине. Изменяй саму истину.

Кажется, Гланька говорила вполне серьезно. Вопрос только, при чем тут он? Одно дело порассуждать с отцом, как это было несколько дней назад, о шедевре Куросавы и Акутагавы, а другое - соваться в какое-то смутное предприятие вместе с этим молодым дарованием, чья наглость не имеет границ.

- Все это мило, но… - вяло пробурчал он. - В общем-то, никакого открытия тут нет. Такого добра полно сейчас на экране!

- Не такого! - неожиданно жестко возразила Гланька. - Вся штука - в авторе и ведущем. Если это обычный, пусть и неплохой журналист, то и фильм получается обычным.

- Хочешь сказать, что нужна незаурядная личность? Человек, способный в кадре и мыслить, и играть, и искренне переживать?

- Ледников, ты умница! Ты все понял! Тебе уже интересно. Обычно сценарии пишет группа журналистов, а потом приглашается известный актер, и он изображает мыслительный процесс! Хотя в материале - ни ухом ни рылом! Поэтому впечатление тухлое. У нас все будет по-другому!

- У вас уже есть такой человек?

- А ты как думал?

- И этот человек…

- Я.

- Понятно.

- А ты думал, я буду рыть землю для кого-то?

- Нет, чего-чего, а этого я уж точно не думал! - рассмеялся Ледников.

Как все-таки причудливо прядут нить человеческой судьбы Мойры - древнегреческие богини судьбы! Буквально вчера Ледников подумал о том, что исторические расследования, которыми он занимался уже не первый год вместе с отцом, могли стать основой для хорошего телесериала, и стал размышлять, к кому из людей, связанных с телевидением, можно было бы обратиться за советом и помощью. И оказалось, что единственный человек, допущенный в телевизионный мир, это Гланька… Если уж быть честным до конца, то он согласился поехать на дачу Востросаблиных еще и потому, что хотел обсудить с Артемом, есть ли смысл говорить с Гланькой на эту тему? И вот, пожалуйста, она является на дачу сама и делает ему предложение, связанное с телевидением. То есть предлагает ему в этот мир проникнуть. Интересно, на каких условиях?

- И кем же буду я в этом мероприятии? Какую роль приготовила ты мне?

- Почтенную, - успокоила его Гланька. - Роль соавтора. Ты будешь моим соавтором. Мне нужен человек, который разбирается во всяких юридических и криминальных коллизиях, который сможет разрабатывать и предлагать версии… Деньги вполне приличные. Свою долю славы ты тоже получишь. Кстати, я посмотрела книги, которые вы пишете со своим отцом… На их основе вполне можно что-то придумать для телевидения. Ты не думал об этом?

«Страшный человек, - мелькнуло в мозгу Ледникова, - все видит, обо всем подумала, знает, чем подкупить, на что надавить».

- Об этом можно будет поговорить при случае, - нарочито небрежно сказал он.