Именно по этой причине, а также и по нескольким другим я внимательно наблюдал за кое‑чем еще. Если я не ошибался, люди, учинявшие беспорядки, были грузчиками из группировки Гринбилла.

Глава 22

Ничего хорошего, что судьба меня постоянно сводила с таким человеком, как Джон Литтлтон, но я пришел к заключению, что ничего другого не оставалось, как обратиться к нему еще раз. Я написал ему записку и предложил встретиться в таверне на Брод‑стрит в Уоппинге. Я отправился туда в собственной одежде, так как Литтлтон ничего не знал о Мэтью Эвансе, и я полагал, что так будет безопаснее. Он уже доказал, что готов помочь мне по‑своему, но никогда не известно, в каком случае просьба может оказаться слишком трудной или вызвать слишком большое искушение.

Литтлтон выразил готовность встретиться со мной. Появление соперников на политической арене совершенно сбило его с толку. Его люди не знали, как на это реагировать, но многие считали, что если ребята Гринбилла бунтуют, это должно быть выгодно и что Литтлтон должен обеспечить их долю добычи.

– Стоит полная неразбериха, – сказал он мне, жадно поглощая пиво, словно весь день мучился жаждой. Под левым ухом у него был синяк, и я подумал, не подрался ли он, например, со своими ребятами.

– Что вам известно? Что все это значит?

– Что все это значит? – повторил он. – А вы как думаете, что это значит? Догмилл им заплатил, чтобы они устроили бунт против Мелбери. Дело яснее ясного.

– Но почему Гринбилл взял деньги у Догмилла? Разве он не хочет, чтобы Хертком лишился места, а Догмилл – власти?

– Вы размышляете как политик. В этом ваша беда. А нужно размышлять как докер. Им предложили денег, одного этого достаточно, но им предложили деньги, чтобы устроить беспорядки, а это еще лучше. Что же до того, правильно это или неправильно, то это не имеет никакого значения. Все просто. Гринбилл пошел и сказал своим людям, что если Мелбери выберут, это уничтожит Догмилла, а если Догмилл будет уничтожен, у них не будет никакой работы по весне. Все просто. Они должны встать на сторону своего хозяина, так как единственное, что может быть еще хуже, чем быть у него под каблуком, – это не иметь хозяина вовсе.

– И Гринбилл в это верит? Он верит, что если Догмилл не станет привозить табак, никто другой этого не будет делать?

– Единственное, что я точно знаю, – он верит в серебро, которое дал ему Догмилл, чтобы он рассказал эту историю. Если подумать, это лишь очередные слова. Это как разгрузка судна, работа, за которую Догмилл платит Гринбиллу, а Гринбилл платит своим парням. Привычная схема, за исключением того, что неожиданно свалилась работа зимой.

– Как долго они будут бунтовать?

– Думаю, еще несколько дней. Хертком и Догмилл не смогут дольше удерживать солдат. Тем временем я связался с мистером Мелбери и сказал, что у него есть выход.

– Вы собираетесь послать своих ребят драться с парнями Гринбилла?

– К этому давно шло. Почему бы не дать им волю сейчас.

Я ничего не мог поделать. Я знал, что это случится. Хотел ли я, чтобы беспорядки продолжались или чтобы они прекратились? Хотел ли я, чтобы Мелбери, человек, которого я ненавидел как соперника, праздновал победу? Конечно, он исправит многие вещи. Конечно, я мог рассчитывать, что он восстановит мое доброе имя в случае избрания. Но я не мог не испытывать удовольствие оттого, что его избиратели попрятались по домам и боятся приходить на избирательный участок.