Он скептически нахмурил брови:

– И как ты собираешься это сделать?

– Завтра навещу Аффорда – не скажет ли он что‑нибудь новое. Есть еще кое‑какие люди, с которыми мне надо будет встретиться. Но прежде всего мне нужно выспаться.

– Тогда я тебя оставлю. – Он встал и надел шляпу, но потом повернулся ко мне. – Еще один вопрос. Кто этот Джонсон, о котором говорил парень, который свидетельствовал против тебя?

Я покачал головой:

– Совсем забыл об этом. Его имя ничего мне не говорит.

– Очень странно. Этот молодой парень, Спайсер, старался создать впечатление, будто ты как‑то связан с этим Джонсоном.

– Мне тоже так показалось, но я не знаю человека с таким именем.

– Не знаешь, так узнаешь, – сказал он и, как впоследствии оказалось, был прав.

Мы договорились, в какой таверне встретимся на следующий день. Он был готов уйти, но остановился и вынул из кармана небольшой сверток.

– Я принес клизму и рвотное средство. Надеюсь, ты проявишь благоразумие и воспользуешься ими.

– Мне действительно необходимо выспаться.

– Ты будешь спать лучше, если очистишь организм. Уивер, доверься мне. В конце концов, я представитель медицины.

Сказав это, он удалился, а я в изумлении смотрел на его щедрый подарок.

Глава 7

Когда я попросил комнату на ночь в «Турке и солнце», на меня посмотрели с любопытством. Из‑за моей ливреи, должно быть, заключили, что я сбежал от злого хозяина, но, поскольку я заплатил вперед и наличными, мне не стали задавать никаких вопросов и провели в комнату относительно дружелюбно.

Я не собирался использовать медикаменты Элиаса, но долго не мог успокоиться и все‑таки решил их испробовать. Признаюсь, промучившись около часа или чуть больше, я почувствовал необыкновенную легкость и сразу уснул. Сон был более долгим и глубоким, чем я мог надеяться, хотя во сне меня мучили кошмары – чудовищная смесь из тюрем, виселиц и побегов. После очистки организма я попросил приготовить мне горячую ванну, чтобы смыть с тела тюремных паразитов, однако довольно скоро их сменили местные собратья.

После медицинских процедур я был неимоверно голоден и утром с большим аппетитом съел завтрак, состоявший из хлеба и теплого молока. После этого, не снимая ливреи, я отправился к мистеру Аффорду, надеясь, что он сможет пролить хоть какой‑то свет на мои проблемы. Идя по улицам при свете дня, я испытывал странное ощущение. Я был на свободе, но не был свободен. Мне надо было скрываться, пока… Собственно, я и сам не знал, до каких пор. Мне казалось, что я должен доказать свою невиновность, но я уже это сделал.

Я был не способен обдумывать все эти затруднения сразу, мои мысли путались. Но нужно было занять себя делом, а Аффорд, как мне казалось, мог знать что‑то, что могло бы мне помочь. Когда слуга священника открыл дверь, я понял, что впускать меня в дом не собираются. Со стороны мы были похожи на собак, оценивающих друг друга. Оба противника были готовы перегрызть друг другу глотку в борьбе за расположение хозяина.

– Мне нужно поговорить с мистером Аффордом, – сказал я.

– А кто ты такой, что тебе надо с ним поговорить?

Этого я, естественно, сказать не мог.

– Это не имеет значения, – сказал я. – Дай мне с ним поговорить. Обещаю, твой хозяин скажет, что ты сделал правильно.

– Я не стану впускать в дом незнакомого человека только потому, что он раздает обещания, – сказал он.