Тем не менее эти убогие комнаты меня более чем устраивали: их главное достоинство заключалось в месте расположения и удобстве. Кроме того, домовладелица, по всей вероятности, и не догадывалась, что ее комнаты выглядят убого. Проводя для меня экскурсию, она говорила о них с таким видом, будто во всей столице не сыскать более элегантного жилья, и я не имел никакого желания разуверять ее в этом заблуждении.

Дама эта, миссис Сирс, была типичной француженкой. Я не разделяю общепринятого предубеждения, что все французы неприятные люди, но эта дама не делала чести своей расе. Она была низкорослой, как ребенок, и фигурой напоминала яйцо. Красные щеки и то, как ей с трудом удавалось удерживать равновесие, наводили на мысль, что она увлекается выпивкой. Все это мало бы меня тревожило, не испытывай она жгучего желания вести со мной разговоры. Когда я только обсуждал с ней условия, она соблазнила меня в том числе и заявлением, что в ее доме имеется небольшое собрание книг, которыми могут пользоваться жильцы, если будут обращаться с книгами бережно и ставить их на место. Теперь, обретя впервые за несколько дней комфортабельное жилье, я подумал, что было бы чрезвычайно приятно провести час‑другой в тишине и покое с увлекательным томом в руках. К сожалению, этот клад охранял дракон словоблудия, которого сначала нужно было убить.

– О, мистер Эванс, – громко сказала она с неприятным акцентом, характерным для людей ее национальности, – я вижу, вы такой же любитель словесности, как и я. Позвольте мне познакомить вас с моей небольшой библиотекой.

– Я не могу позволить себе злоупотреблять вашим временем, – сказал я.

– Это вовсе не злоупотребление, – сказала она и, нахально ухватив меня за локоть, потащила вперед. – Однако сначала вы должны рассказать мне о жизни на Ямайке. Я слышала, это странное место. У меня есть кузина, которая живет на Мартинике, она говорит, там очень жарко. На Ямайке жарко? Я полагаю, там должно быть жарко.

– Довольно жарко, – уверил ее я, стараясь припомнить все, что читал и слышал об этих местах. – Воздух там чрезвычайно нездоровый.

– Я так и знала. Я знала. – Хотя мы уже стояли перед книжными шкафами, она не отпускала меня. Более того, еще крепче ухватила меня своими толстыми пальцами. – Это не место для симпатичного мужчины. Здесь гораздо лучше. Мой муж, знаете, был англичанином, как и вы, но его нет в живых. Его нет в живых уж около десяти лет.

Я хотел было сказать, что, вероятно, это были самые лучшие десять лет с момента его рождения, но придержал язык.

– Говорят, вы холостяк, это правда? Я слышала, у вас тысяча в год дохода.

Где она могла слышать, что у меня такой невообразимо огромный доход? Однако слухи вряд ли могли мне навредить, и я решил их не опровергать.

– Мадам, я обычно не обсуждаю подобные вещи.

Наконец она отпустила мой локоть, но схватила за руку.

– Со мной вам не надо стесняться, мистер Эванс. Я не стану к вам хуже относиться из‑за вашего богатства. Конечно не буду. Я знаю пару девушек, очень милых барышень, должна заметить, и с немалым приданым, которые могли бы украсить вашу жизнь. А что если они мои кузины? Что если это так?

Я не знал, что сказать в ответ, но подумал – раз уж попал в капкан этой болтливой дамы, надо извлечь из ситуации хоть какую‑то пользу.

– А что, – спросил я, – вы слышали об этом Уивере, который наделал столько шуму?

– О, это ужасный человек, – сказала она.