Догмилл снова побагровел:

– Мистер Эванс, я не знаю, как ведутся дела на Ямайке или на других малоразвитых территориях его величества, но могу вас уверить, что в Лондоне не принято делиться коммерческими тайнами с конкурентами. Неужели вы полагали, что придете ко мне и я научу вас, как выудить денежки у меня из кармана?

– Я не рассматривал дело с этой точки зрения, – сказал я. – Насколько мне известно, вы не торгуете ямайским табаком, поэтому я не считал себя вашим конкурентом.

– Я не торгую ямайским табаком, потому что он отвратителен, и прилагаю все усилия к тому, чтобы он не попал в порты Лондона, поскольку он чертовски дешев. Боюсь, я ничем не могу вам помочь.

– Если вы уделите мне немного времени, чтобы я мог объяснить… – начал я.

– Я и так уделил вам слишком много времени. Возможно, вам неизвестно, но в этой стране имеется общественный институт под названием парламентские выборы, и поскольку я являюсь доверенным лицом мистера Херткома, которого вы только что видели, в данный момент у меня еще меньше времени, чем обычно. Поэтому должен пожелать вам удачного дня.

Я встал и сдержанно поклонился.

– Благодарю вас за то, что уделили мне время, – сказал я.

– Да, да, – отозвался он и углубился в изучение каких‑то бумаг на своем столе.

– Должен заметить, сударь, что вашим словам недостает духа братства. Вы сказали, что не знаете, как ведут дела на Ямайке, поэтому отниму у вас еще минуту, чтобы сообщить: на Ямайке представители одного ремесла, даже те, кого вы считаете, как сами выразились, конкурентами, понимают ценность самого ремесла по сравнению с частными интересами его представителей.

Естественно, я нес чепуху. Я знал о том, как ведут дела на Ямайке, не больше, чем как ведут дела в самых отдаленных частях Абиссинии, но я вошел в роль и не собирался отказывать себе в удовольствии.

– Прежде чем набивать карманы, мы совместными усилиями укрепляем саму отрасль, – продолжал я, – и пожинаем плоды наших усилий.

– Да, да, – повторил он. Его перо скользило по бумаге.

– Я слышал, сударь, ваша торговля сократилась после смерти вашего отца. Я подумал, может быть, большая открытость могла бы восстановить былую славу вашей семьи.

Догмилл не поднял головы, но перестал писать. Было видно, что я нанес удар в уязвимое место. Я едва сдерживал радость оттого, что попал в цель. Можно было уйти, но я не был еще готов.

– Неужели вы хотите сказать что‑то еще, мистер Эванс? – спросил он.

– Еще один вопрос, – признался я. – Вы не возражаете, если я нанесу визит вашей сестре?

Он посмотрел на меня изучающим взглядом.

– Возражаю, – наконец произнес он. – Категорически возражаю.

Глава 12

В тот вечер, прежде чем вернуться домой и лечь спать, я повидался с Абрахамом Мендесом и попросил его о двух услугах. Первая из них носила благотворительный характер, но выполнить ее сам я не рискнул. Я не забыл добросердечного Нейта Лоута, чья камера находилась по соседству с моей и который был настолько любезен, что не стал звать охранника во время моего исчезновения из Ньюгейта. Поэтому я дал Мендесу несколько монет и попросил его обеспечить Лоута продуктами и напитками, а также обществом, о котором он просил. О второй услуге, с которой я обратился к Мендесу, я расскажу чуть позже.