– Вот как? – Криббе поднял свой бокал и посмотрел, как при свете свечей вино переливается в хрустальных гранях. Он, в отличие от хозяина дома совершенно не собирался напиваться, более того, прилагал все усилия к тому, чтобы сохранить голову ясной. – И в чем же проявились эти качества? – лениво добавил он, делая из бокала крошечный глоток, который только язык смочил, оставляя приятное послевкусие.

– Я не знаю каким образом, но он сумел убедить императрицу Елисавету, что будет лучше третью часть его содержания отдать ему в виде пятой части объемов поставляемой за границу пеньки и десятой части дегтя, мотивировав это тем, что обременение казны здесь и сейчас будет гораздо меньше, тем более, что торговля дело хоть и предсказуемое, но не лишено различных трагедий. А ему уже нужно учиться управлению, которое включает в себя и торговлю с другими странами.

– Я так понимаю, твой агент тут же, как только ее величество подписала разрешение, побежал добиваться аудиенции у Великого князя, чтобы собрать сливки, даже не дождавшись, пока высохнут чернила? – Криббе усмехнулся и снова сделал крошечный глоток, в то время, как его собеседник налил себе еще один бокал, лихо опрокинув его в пересохшую глотку. При этом парик съехал еще больше, а глаза маслянно заблестели, остановившись на служанке, которая в это время выгребала золу из печи, чтобы побыстрее заполнить ее новыми дровами, потому что в комнате становилось довольно прохладно. И все равно, хоть в голове хозяина наконец-то приятно зашумело, состояние было далеко от того, на которое он рассчитывал.

– Конечно. Все побежали, не только мой агент. Почему-то все решили, что это будет самая выгодная сделка в их жизни. Думали, что наследник еще совсем неопытный мальчишка, который буквально подарит нам такую необходимую пеньку. Деготь шел в нагрузку. Без него твой выкормыш даже говорить отказывался, – один из успешнейших голландских дельцов посмотрел на старого друга и, попытавшись поправить съехавший парик, сдвинул его еще сильнее, отчего его вид стал еще комичнее, особенно, если добавить к этому изрядно покрасневший нос. – А уж выставленные им условия сделки… Как ты умудрился подпустить к нему еврея-католика, который явно пристрастил наследника к своей вере?

– К папским догматам? Не припомню, чтобы Великий князь испытывал потребность в католическом священнике, а латынь он хоть и изучает, вызывает у него лишь зевоту, – Криббе внимательно наблюдал за Кристианом Ван Веном и прикидывал, как получше подойти к своей проблеме. Но и новости о царевиче Гюнтер выслушивал очень внимательно, потому что то, что говорят о князе в подобных кругах, на самом деле было чрезвычайно важно. Потому что именно такие люди формируют мнение о будущем правители и определяют дальнейшую тактику ведения с ним дел: или нужно где-то притормозить и начать усиленно договариваться, или же можно попробовать пощипать неудачника, направив к нему в гости войска.

– Да причем здесь папские догматы? В прибыль! Веру в большую прибыль, как в последнюю истину. В том числе и долгосрочную, – отмахнулся от нелепого предположения Гюнтера Кристиан.

– И каковы же условия сделки, раз ты уже со второй бутылкой расправляешься, а сейчас пока что только обед? Неужели Петр запросил слишком много денег? – Криббе задумался. Деньги Петру были ой как нужны, остается надеяться, что он не продешевил.

– В том-то и дело, что он совсем денег не запросил, – Ван Вен поморщился. – Он запросил годовой договор на фиксированную поставку пеньки и дегтя.