Он поворачивает ко мне, говорит: «Я сейчас» — и тоже едет к центру ринга, где пытается подняться парень, которого он ударил. Хватает этого парня сзади за плечи и начинает трясти… парень не может повернуться к нему лицом… а Тед трясет его и трясет как грушу. Голова парня мотается из стороны в сторону, потом куртка лопается посередине. Он выкрикивает: «Сукин сын, я тебя убью, ты порвал мою лучшую куртку!» Тогда Тед снова бьет его, парень падает, а Тед бросает на него клок кожи от куртки, оставшийся в руке. Потом он вернулся ко мне, и мы уехали. Он повез меня в Оубурн, к гравийному карьеру. На дороге к Потерянной долине. Там мы это и сделали. На заднем сиденье.

Она вновь заводила ногтем по столу.

— Особой боли я не испытала. Думала, что будет больно, но ошиблась. Мне понравилось. — Она словно обсуждала очередной мультфильм Уолта Диснея с забавными зверушками. Только здесь роль Лесного Сурка играл Тед Джонс.

— Он не пользовался той штуковиной, которой обещал воспользоваться, но я не забеременела и ничем не заболела.

Краска начала подниматься от воротника рубашки Теда, заливая щеки. Но на лице не дрогнул ни один мускул.

Пальцы Сандры выписывали на столе плавные кривые. Внезапно я понял, какой должна быть ее естественная среда обитания: лето, августовская жара, девяносто два градуса в тени, она на открытой веранде в гамаке, рядом на столике банка напитка севен-ап с торчащей соломинкой, на ней короткие белые шортики из хлопчатобумажной ткани, топик со спущенными на руки бретельками, маленькие капельки пота блестят на верхних полукружиях грудей…

— Потом он извинялся. Ему было не по себе, я его даже пожалела. Все повторял, что женится на мне, если… вы понимаете, если я залечу. Он очень расстроился. Я ему говорю: «Слушай, пока волноваться не о чем, Тедди». А он мне отвечает: «Не называй меня так, это детское имя». Думаю, он удивился, что я ему дала. И я не забеременела. Так что все обошлось.

Иногда я кажусь себе куклой. Будто совсем и не живу. Вы знаете, о чем я? Я расчесываю волосы, иногда подшиваю подол юбки, сижу с детьми, когда мама и папа куда-то уходят. Но все это выглядит так фальшиво. Словно я могу заглянуть за стену гостиной и обнаружить там режиссера и оператора, готовых отснять следующий эпизод. Как трава и небо, нарисованные на брезентовых полотнищах. Фальшивка. — Она пристально всмотрелась в меня. — Ты тоже чувствуешь нечто подобное, Чарли?

Я обдумал ее вопрос.

— Нет. Не припоминаю, чтобы такие мысли приходили мне в голову, Сэнди.

— А мне приходили. Особенно после этой истории с Тедом. Но я не забеременела и ничем не заразилась. Раньше-то я думала, что по первому разу влетают все девушки, без исключения. Старалась представить себе, как я скажу родителям. Мой отец разъярился бы и пожелал знать, какой сукин сын меня накачал, а мать плакала бы и причитала: «Я думала, мы правильно тебя воспитываем». Вот это были бы реальные чувства. Но потом я перестала и думать об этом. Я не могла даже вспомнить, какие возникают ощущения, когда он… ну… во мне. Поэтому я вновь отправилась на «Роллердром».

В классе стояла мертвая тишина. Такое внимание миссис Андервуд и не снилось. С каким нетерпением они ждали каждого нового слова Сандры.

— Этот парень подцепил меня. Вернее, я позволила ему подцепить меня. — Ее глаза вспыхнули. — Я надела самую короткую юбку. Светло-голубую. И тонкую блузку. Потом мы вышли черным ходом. Вот там все было взаправду.