— Любой? — прохрипел я. — Так предмет или сундук? Или скажем один предмет из сундука?

— Сундук и есть предмет! — несколько раздраженно буркнул архимаг, скрещивая руки на груди. — Выбери, прикоснись — и все содержимое сундука станет твоим. Что бы ни было внутри. Но выбирай вслепую!

Так… глядеть внутрь нельзя… ненавижу такое! Выберу сундук, а внутри окажется какой-нибудь сушеный фрукт или подгнивший корешок! Пусть редкий, пусть дорогой, но ценный только продвинутым алхимикам.

Да и сундуки… самый большой из увиденных мною в хранилище сундуков был настоящим громадиной. Настоящий грузовой контейнер, сколоченный из прочных дубовых досок. Выше меня ростом, а если навскидку прикинуть его вместимость — слон не влезет, а вот лошадь Пржевальского зайдет свободно. Ей даже голову пригибать не придется…

— Выбирай! — повторил архимаг, видя, что моя закостеневшая от внезапного шока тушка не думает двигаться с места.

Легко сказать! Вот хрыч старый! Как тут выбрать?

Возьмешь одно, а потом всю жизнь будешь корить себя, что не выбрал другой сундук.

Да и как выбирать? По размеру? По богатству наружной отделки? По количеству и массивности навесных замков на крышке?

Живущий во мне хомяк не выдержал и сейчас бился у моих ног в судорожных корчах. Того и гляди подохнет моя воплощенная в хомяке жадность… и стану я тогда бескорыстным отшельником, презирающим мирские богатства… тьфу ты! Куда это меня занесло?

Нет! Мне самому не выбрать! Потому что не зря Снесса завела речь о медяшке. И в ее словах не было даже малейшего намека на возможность выбора.

Мысленно пнув продолжающего верещать хомяка, я выпрямился и, взглянув в глаза мага, четко и ясно произнес:

— Я отказываюсь выбирать, уважаемый Тарниус.

— Отказываешься?

— От выбора, — уточнил я. — Но не от дарованной вами награды.

— Если не отказываешься — выбирай, — повторил попытку маг, но в его взоре я увидел растущую безнадежность.

— Нет, — твердо ответил я. — Выберите сами. Что подарите, то подарите, приму с благодарностью и низким поклоном.

Тяжко вздохнув — я ничуть не преувеличиваю, — архимаг коротко кивнул:

— Будь по-твоему!

Сделав несколько шагов, он остановился у штабеля безликих шкатулок из светлой древесины. Нагнулся и, покопавшись среди невзрачных ящичков, с самого пола поднял небольшую шкатулку. Сдул с нее пыль и, вернувшись к выходу, торжественно вручил шкатулку мне.

«Я тупень и я в пролете…» — пронеслось у меня в голове, пока руки машинально принимали подарок, а тело сгибалось в коротком поклоне.

— Следуй за мной, — приказал архимаг, выходя из Медного хранилища.

— Что хоть там? — жалобно возопил я, прижимая к груди шкатулку. — Что внутри?

— Длань Войны, — ответил маг.

— Что?!

Круто обернувшись, архимаг взглянул на меня, на его губах играла усмешка:

— Латная перчатка из посеребренной стали на левую руку… часть Серебряной Легенды. Часть утерянных доспехов Грима Серебряного Молота. Она лежала здесь долгие-долгие годы… и теперь она принадлежит тебе.

— О-о-о… — сдавленно выдавил я, медленно опускаясь на каменный пол. — Это же… это же…

— Хм! Владей! — вновь усмехнулся старик и, критически оглядев мое скрюченное от шока тельце, буркнул: — До следующей встречи, чужеземец! Лети!

— А?

Вместо ответа, архимаг повел дланью, и меня окутал слепящий белоснежный свет.